Вили посмотрел в том направлении, куда показывал Джереми, но не увидел ничего, кроме буйно разросшихся зеленых кустов и едва различимой тропинки. В Лос-Анджелесе старики любили поговорить о славном прошлом, однако Вили показалось странным, что здесь, посреди мира и спокойствия, была похоронена война и что этот мальчик говорил о древней истории так, словно все произошло только вчера. Его дед, полковник Николай Сергеевич Каладзе, командовал русским воздушным десантом, сброшенным еще до того, как стало известно, что Мирная Власть (тогда еще безымянная организация, состоящая из политиков и ученых) сделала военные действия невозможными.
«Красная стрела» получила задание раскрыть секрет загадочного оружия – силового поля, только что изобретенного американцами. Довольно быстро выяснилось, что американцы сами не знают, как относиться к странным серебристым куполам – пузырям? – которые появлялись необъяснимым образом, иногда предотвращая взрывы бомб, но чаще всего изолируя важные военные объекты.
В этом хаосе, когда все проигрывали в Войне, которую никто не начинал, русские десантники и то, что осталось от американской армии, вели свою собственную войну, используя оружие, которое уже нечем было восполнить. Конфликт продолжался еще несколько месяцев, постепенно ослабевая, пока у обеих сторон не закончились боеприпасы. В этот момент, словно по волшебству, возникла Мирная Власть, которая объявила себя защитницей мира и создательницей куполов.
Остатки русского десанта ушли в горы и укрылись там, в то время как нация, на которую они напали, начала приходить в себя. А затем пришло время бактериологического оружия – Мирная Власть утверждала, что его применили американцы в последней попытке сохранить независимость. Русские партизаны сидели и ждали подходящей возможности убраться отсюда. Но она так и не представилась. Миллиарды людей погибли, а рождаемость в годы, последовавшие за Войной, резко упала. Раса homo sapiens оказалась на грани исчезновения. Русские, укрывшиеся в горах, состарились и теперь возглавляли банды оборванцев.
Однако полковник Каладзе попал в плен (хотя его вины в этом не было) еще до того, как страну наводнили вирусы, когда еще работали госпитали. Там он познакомился с медсестрой, на которой позже женился. Пятьдесят лет спустя ферма Каладзе занимала сотни гектаров земли вдоль южной границы Купола, под которым исчез Ванденберг. Это было одно из немногих мест в Центральной Америке, где росли бананы и какао-бобы. Как и многое другое, что случилось за последние полвека с полковником Каладзе, это не могло произойти без помощи куполов, в частности Ванденбергского Купола: двойной солнечный свет был таким интенсивным, что не уступал южным широтам. А высокое препятствие задерживало дождевые облака, вызывавшее обильные дожди, так что здесь выпадало 250 сантиметров осадков в год – и это на земле, где раньше дожди были редкостью. Так Николай Сергеевич Каладзе превратился в самого обычного полковника из Кентукки, хотя на самом деле родился не в Джорджии, а в Грузии.
Большую часть этих сведений Вили узнал за первые полтора часа непрекращающейся болтовни Джереми.
После полудня они остановились перекусить. Несмотря на внешнюю мягкость, Джереми был завзятым охотником, хотя и не очень опытным. Ему потребовалось несколько выстрелов, чтобы сбить одну птицу. Вили предпочел бы есть то, что они взяли с собой, но из вежливости попробовал добычу Джереми. Всего шесть месяцев назад он и не подумал бы ни о какой вежливости.
Они двинулись дальше, правда теперь энтузиазм заметно утих. Это был кратчайший путь на ферму «Красная стрела», но все равно переход от Санта-Инеса занимал десять часов. Они припозднились с выходом и потому собирались заночевать у паромной переправы через Ломпок.
Болтовня Джереми постепенно затихала, по мере того как солнце клонилось к Тихому океану, отбрасывая двойные тени. В середине длинного монолога о прелестях его многочисленных подружек Джереми обернулся и посмотрел на Нейсмита.
– Знаете, сэр, – негромко проговорил он, – по-моему, кто-то идет следом за нами.
Старик, казалось, дремал, позволяя Берте, своей лошади, самой выбирать дорогу.
– Знаю, – отозвался он. – Они почти в двух километрах позади. Если бы у меня было побольше снаряжения, я бы мог сказать точнее. Их там пять – десять человек, все пешие, но идут быстрее, чем мы. Нас догонят еще до наступления ночи.