— Я думаю, вам следует все рассказать мне, мэм, — повторил Мэтью, слегка отодвинувшись от своей спутницы.
— Я думала, вы все знаете, — ответила Мариетта, поправляя шляпку. — Честное слово, я была уверена.
Мэтью ответил не сразу. Сначала он сердито посмотрел на пассажиров, которые опять начали разглядывать их с нескрываемым любопытством, а когда они наконец отвернулись, сказал:
— Нет, вы ошиблись. Ваш отец наплел мне массу небылиц. Я понял, что он лжет, но читать чужие мысли я не умею. Откуда же я могу знать правду?
— Охотно верю, что отец солгал вам, — согласилась Мариетта. — Но я понятия не имею, с чего начать. Может быть, лучше всего… — Мэтью видел, с каким трудом она подбирает слова. — Вы… вы слышали о том, как погиб мой муж?
— Коронер[4] засвидетельствовал, что ваш муж умер естественной смертью. Так сказал мне ваш отец, миссис Колл, а также то, что вас в тот момент не было дома. А что вы думаете о его смерти?
— Я не думаю, маршал Кейган. Я знаю! Я нашла его труп в тот вечер. Он был избит, изувечен, словно животное! Мой муж… — Из ее груди вырвалось рыдание.
Мэтью сжал руку Мариетты.
— Сейчас же возьмите себя в руки, — приказал он шепотом. — На слезы у нас нет времени. Потом можете плакать сколько угодно, а теперь расскажите все.
Мариетта кивнула, шмыгая носом и утирая глаза.
— Хорошо. Значит, обнаружив труп мужа в таком виде, вы решили, что он был убит? Ладно, ладно, — сказал Мэтью, заметив ее негодующий взгляд. — Вы точно знаете, что его убили. Значит, ваш папочка соврал насчет вердикта коронера?
— Нет, — с еле сдерживаемой яростью ответила Мариетта. — Это правда. Так было записано в протоколе. — Ее серые глаза стали холодными как сталь. — Вам понятно, маршал Кейган, или нужно объяснить?
«Нет, — подумал он, — не надо никаких объяснений». За последние двадцать лет Мэтью не раз сталкивался с грязной стороной жизни. Теперь все стало предельно ясно — по крайней мере то, что касалось сенатора.
— Неужели ваш муж перешел дорогу своему тестю, за что его и прикончили? — Ум полицейского работал молниеносно, и не успела Мариетта и слова сказать, как Мэтью произнес: — Нет, это не так. Тогда непонятно, зачем ваш папаша втянул меня в эту историю. Если б он только захотел, вас обоих убрали бы в Сакраменто.
— Дэвида убил не мой отец, но он вполне мог сделать это. Папа был согласен с Эллиотом Чемберсом, что Дэвида следует допросить по поводу одного дела. Потом, после смерти Дэвида, он сказал, что члены палаты ни в чем не виноваты. Он умолял меня поверить ему, однако сделал все для того, чтобы скрыть правду. Представляете, как я чувствовала себя на похоронах, маршал Кейган? Знать, что отец отдал Дэвида на растерзание этим людям, стоять рядом с ним и молчать, слушая, как он принимает соболезнования от своих дружков-политиканов и рассказывает всем, что любил зятя как сына!
— Боже милостивый, — произнес Мэтью с огромной усталостью, которую вдруг почувствовал всем телом. — Вы говорите о том самом Эллиоте Чемберсе или у него есть тезка, на мое счастье?
— Сомневаюсь, и одного Эллиота Чемберса вполне достаточно для нашего бренного мира, — ответила Мариетта.
Она произнесла это имя таким тоном, что у Мэтью по спине опять побежали мурашки.
— Значит, ваш папаша оказался настолько глуп, что связался с Чемберсом? Помогал ему прикрыть незаконную деятельность, оказывал всякие услуги?
— Думаю, что да.
— А у вашего мужа зародились подозрения, и он тоже поступил глупо: начал искать сведения, компрометирующие их обоих, ведь так?
— Мой муж, — разгневанно возразила Мариетта, — не был дураком. Он был известным и уважаемым всеми профессором математики. Он…
— Он дурак, — прервал ее Мэтью, — потому что дал убить себя, ввязавшись в игру, от которой следовало держаться подальше.
— Дэвид пытался бороться со злом, с коррупцией! — запротестовала Мариетта. — Чемберса никто не мог остановить: не было улик, только слухи да сплетни. Дэвид, наверное, думал, что сможет добраться до Чемберса через моего отца и найти доказательства его преступной деятельности. Он был уверен, что доведет дело до суда. Неужели мой муж должен был закрыть глаза на все, что происходит, и притвориться, что ничего не знает, как вы думаете?
— Что я об этом думаю, не имеет никакого значения. — Мэтью пристально посмотрел на Мариетту. — Ваш муж умер, миссис Колл, и, когда он испустил дух, все его замыслы пошли прахом.
Мариетта яростно сверкнула глазами:
— Разве может так говорить человек, поклявшийся защищать закон? Мой муж отдал жизнь за государство, которое привык чтить, а вы, федеральный маршал Соединенных Штатов, презираете его за эту жертву.
— Господи, — с раздражением сказал Мэтью, — да что вы знаете о жертвах, черт побери? А если уж речь зашла о вашем муже, так что, спрашивается, дала его смерть? Он лишился жизни, сунув нос в дела, о которых, я уверен, и понятия не имел. Хотел свалить человека, которого и тронуть нельзя, — так он силен. И оставил вас одну, без защиты. Стоят ли того добытые им сведения?
Мариетта отвернулась.
— Не знаю, — с горечью ответила она.
— Не знаете? — удивился маршал.
— Я понятия не имею, что именно выяснил Дэвид о моем отце и Эллиоте Чемберсе, — тихо призналась Мариетта. — Он никогда… Дэвид никогда не говорил со мной об этом. Мне известно только, что мой муж и его коллега Джосайя Андерсон хотели доказать, что Чемберс нелегально провозит товары в страну, вот и все. После смерти Дэвида отец сказал, что Чемберс узнал об этом и решил остановить моего мужа, пока тот не успел навредить ему. Папа настойчиво мне внушал, будто Чемберс собирался лишь напугать Дэвида и заставить его молчать. Во всяком случае, ему так казалось.
— А этот парень, Андерсон? Что ему известно? — поинтересовался Мэтью.
— Теперь уже ничего. После похорон Джосайя обещал мне, что закончит начатое дело и посадит Чемберса за решетку. Я ждала от него известий, а вместо этого получила письмо от его сестры. Она сообщила, что месяц назад с ним произошел несчастный случай во время верховой езды и он погиб.
— Несчастный случай, — ровным голосом повторил Мэтью. — Прекрасно! Теперь понятно, почему эти парни охотятся за вами. Чемберс, наверное, думает, что вам тоже что-то известно. Он расправился с вашим мужем, а теперь собирается сделать то же самое с вами, и ваш папаша не может этому помешать, черт возьми!
— Он может кое-что сделать, — едва слышно возразила Мариетта, — но никогда не решится на это.
Мэтью прекрасно понял, что она имеет в виду.
— Что правда, то правда. Он мог бы рассказать властям о Чемберсе, но вместо этого решил использовать меня, — я должен вытаскивать его из беды. Если мы выйдем из этой переделки живыми, миссис Колл, то я непременно нанесу вашему папаше визит и выскажу ему все, что о нем думаю.
— А вы полагаете, это возможно? Мы можем остаться живы? — мрачно спросила Мариетта.
Мэтью тяжело вздохнул.
— Это зависит… — начал было Мэтью.
— От чего? — с надеждой спросила она.
— От многого: что за человек этот Дрю Куинн, всю ли правду я знаю об этой грязной истории или, может, вы утаили что-нибудь важное? Пока я уверен только в одном: мистер Куинн — парень не промах. И для нас это вовсе не козырная карта. А вы… — Мэтью задумчиво посмотрел на Мариетту, — вы тоже себе на уме.
— Неужели? — с удивлением спросила она.
— Угу. — Не отрывая от нее взгляда, он лениво прищурился. — Вы уверены, что вам больше нечего мне рассказать?
— Уверена, — ответила Мариетта с непроницаемым выражением лица. — Мне больше нечего вам сказать, маршал.
— Хорошо. Потому что если это не так, впоследствии нам обоим придется плохо.
Глава 5
Следующие несколько миль после остановки в Лэтропе маршал Кейган многозначительно молчал. Задумчиво нахмурившись, он смотрел в окно, удрученно качал головой, а иногда словно прилипал к стеклу, пытаясь как можно лучше разглядеть окрестности. И часто сверялся со своими карманными часами, будто с минуты на минуту ожидал появления кого-то или чего-то.