– Ты никогда не давал понять, что чувствовал ко мне что-то кроме презрения.
– Я никогда не презирал тебя.
– Ты был настоящим дьяволом, и ты это прекрасно знаешь.
Чтобы выглядеть хоть чуть-чуть кающимся, он любезно ответил:
– Только потому, что я знал, что у меня нет никакого шанса обладать тобой. Это сводило меня с ума.
– Сводило с ума… – начала Лидия с негодованием, и он накрыл ее губами своими еще раз.
Страсть между ними вспыхнула, будто раскаленное добела пожарище. Задыхаясь, она полностью отдалась на его милость, позволяя ему исследовать себя. Его язык дразнил ее, смакуя вкус ее губ, смешанного с ароматом вина. Она почувствовала дрожь, которая сотрясла его, и упивалась пониманием того, что он хотел ее с отчаянием, которое соперничало только с ее собственным.
Резко прервав поцелуй, Джейк отстранился на длину вытянутых рук, как будто их физическая близость представляла смертельную опасность.
Лидия мягко обхватила его запястья.
– Почему ты так уверен, что мы не можем быть вместе?
– Разве не ясно? – возразил он просто. – Как я могу просить тебя жить в гораздо меньшем достатке, чем ты всегда имела? Как леди Рэй ты не в чем не будешь нуждаться, твои дети будут пэрами. Ты не можешь от всего этого отказаться, чтобы стать женой доктора. В большинстве случаев я вынужден покидать дом в середине ночи, чтобы посетить больного, а в течение дня дом всегда полон пациентами. Это бедлам. И вдобавок ко всему я не богач и не желаю им быть, что потребует от тебя жертвы, о которой ты, вероятно, потом будешь жалеть.
– Я должна буду пожертвовать чем-то в любом случае, – указала Лидия. – Или я выхожу замуж за аристократа, который меня не любит, или работящего человека, который любит. Который из них сделает меня счастливой?
– До сегодняшнего вечера ты не возражала против брака без любви, – сказал он сардонически. – Почему внезапно это стало иметь значение?
– Потому что я не знала, что ты чувствуешь ко мне! Ты никогда не давал мне повода надеяться. И если я не могла быть с тобой, то я подумала, что тогда могла бы быть с лордом Рэем. – Она вытерла руками мокрые от слез глаза. – Я всегда любила тебя. Почему еще ты думаешь, мы постоянно доводили друг друга до белого каления?
Джейк холодно усмехнулся.
– Я всегда думал, что у меня особый талант – раздражать тебя.
Затаив дыхание, она сдержала смех и схватила его за отвороты фрака.
– Я хочу тебя, – сказала она быстро. – Я хочу тебя во всех отношениях, навсегда.
Он покачал головой прежде, чем она успела закончить предложение.
– Ты позже можешь передумать. Ты действительно хочешь рискнуть?
Лидия никогда не была малодушной, но и дурой тоже не была. Она понимала, сколько препятствий лежит между ними и насколько трудно будет двум таким упрямым людям приспособиться друг к другу. Но она была Крейвеном, а Крейвены общеизвестно были настырными, когда дело касалось того, что они хотели.
– Я – дочь игрока, – сказала она. – Я не боюсь идти на риск.
Джейк грустно ей улыбнулся.
– Как насчет того, чтобы принять более разумное решение?
– Некоторые решения настолько важны, что они должны быть сделаны сердцем.
Взяв ее руку, он поцеловал кончики ее пальцев, один за другим.
– Когда ты это поняла? – спросил он сквозь ее тонкие пальчики.
Лидия усмехнулась, поскольку ощутила, что его сопротивление ослабевает.
– Две минуты назад.
– Не позволяй, чтобы твои решения были приняты под влиянием физического желания, – предупредил он мягко. – Поверь мне, когда чувство удовлетворения исчезнет, ты будешь видеть вещи в другом свете.
Хотя Лидия была хорошо осведомлена о физической страсти, это специфическое выражение было ей незнакомым.
– Что ты подразумеваешь под «чувством удовлетворения»?
– Господи, помоги мне… я хочу показать тебе.
– Я согласна, – сказала она с вызовом. – Покажи мне, что такое «чувство удовлетворения», и когда это пройдет, мы узнаем, простираются ли мои чувства вне физического желания.
– Это худшая идея, которую я когда-либо слышал.
– Одно небольшое «чувство удовлетворения», – уговаривала она. – Это не потребует слишком больших усилий. Я уже чувствую, как будто тысяча светлячков танцует в моем животе.
– Определенно худшая, – сказал он мрачно.
Решительно она вплотную приблизилась к нему и встала на носочки, чтобы обнять его. Ее мягкий рот коснулся его щеки и губ, в то время как ее рука скользила по всей длине его тела, от твердой мускулистой груди к крепкому плоскому животу. И ниже. Взволнованная и смущенная, она исследовала твердую, выпирающую выпуклость, поглаживая ее пальцами. Он слабо застонал и поймал ее за запястье.