— Простите. Не хотела вас напугать.
Прямо перед ней сейчас стояла Хлоя — та самая подруга Филипа. Она была немного ниже Евы, отчего казалась ей совсем уж молодой. По правде говоря, этой миловидной, но больно недалёкой блондинке было немногим меньше Евы — всего двадцать пять. Судя по той скудной информации, которой обладала Брэдфорд, Хлоя была несостоявшейся актрисой, что решила реализоваться в писательстве.
— Да ничего, — отмахнулась Ева. — Вы что-то хотели?
— Честно говоря, это бред, но, если вы не против… — она улыбнулась и поправила свою незатейливую причёску. — Я никогда не общалась с британкой. У вас такой забавный акцент.
Сдержать смех было сложно, но Ева смогла пересилить себя. Люди, вроде Хлои, её вовсе не раздражали. Они были завсегдатаями таких мероприятий и могли здорово поднять настроение.
— Как британка могу сказать о вас то же самое.
— И почему все говорят, что вы снобы, — прямолинейности Хлое было не отнимать, и Еву это слегка выбивало из колеи. Ей уже приелся прилизанный учтивый тон, с которым к ней здесь обращались, но к подобному она, всё же, не была до конца готова.
— Снобами мы становимся после чашечки крепкого Earl gray, утренней порции овсянки и разговоров о глубине прозы Уайльда.
Из всех возможных клише по поводу британцев Еве вспомнились только эти три, что её весьма позабавило. «Чай, овсянка и порция гиперфилософии — то, что нужно, чтобы окончательно добить меня сейчас».
— Оскар Уайльд? — переспросила Хлоя. — Люблю его книги.
— Не сомневаюсь.
— Он же гей, да? — внезапно спросила она.
До этого момента Ева полагала, что удивлять своими внезапными фразами её способен только Мориарти. Она очень жалела, что недооценила любопытство и прямолинейность Хлои, за что и поплатилась наихудшим поворотом в разговоре, что только можно было представить.
— Вроде, да, — едва выдавила из себя Ева, превозмогая удивление.
— Раньше я думала, что все геи — хорошие писатели почти, как Уайльд. Но они больше любят разговаривать, — Хлоя опустила взгляд на сцепленные в замок руки и резко взвыла. — Чёрт!
— Что?
— Я… — она вздохнула, — опять забыла.
— Что забыли?
— Суб… — Хлоя на миг призадумалась, — ординацию, у вас же так это называют?
— Смотря, о чём вы.
— Простите, — она виновато улыбнулась, — мой английский не так хорош. Это на французском я могла бы с вами болтать хоть целую ночь.
«Боже, храни английский язык!» — воскликнула мысленно Ева. Ей хотелось смеяться и одновременно улепётывать как можно дальше от этой беспардонной молодой особы. Нечто притягательное в ней таки было, что, впрочем, слабо компенсировало абсолютное отсутствие такта.
— Ничего… — Ева попыталась изобразить снисхождение, но получилось скверно.
— А откуда вы? — резво перевела тему Хлоя.
— Из Брайтона.
Невероятная радость охватила Еву в тот миг, когда эта барышня, наконец, перестала разглагольствовать на тему геев в мире литературы. Всё же не зря она готовила эту маленькую автобиографию.
— Это недалеко от Лондона?
— Чуть ближе, чем Париж, — с улыбкой ответила Ева.
— У вас с Джеймсом разные акценты, — Хлоя немного прищурилась, словно прямо сейчас мысленно сравнивала манеру речи Мориарти и Брэдфорд.
— Он из Ирландии.
— Филип называл Джеймса прогрессивным человеком. Он хочет работать с ним.
И вновь эта девушка сказала нечто совершенно неожиданное. Но на этот раз её слова заинтересовали Еву, а не вызвали лёгкий шок.
— Да, похоже на то.
— Возможно, если они заключат сделку, мы будем видеться чаще. Вы мне нравитесь, Ева.
Какая радость, что ей не пришлось отвечать ничего на эту фазу. С улицы послышался чей-то грубый голос, что звал Хлою, и ей пришлось покинуть компанию Евы. Как только эта безумная девица вышла за дверь, Брэдфорд охватил приступ смеха. Она едва смогла сдержать улыбку от того, насколько же эта Хлоя наивная и странная особа. Пожалуй, слишком странная.
Вернувшись в холл, Ева застала Джеймса за разговором с каким-то незнакомым ей мужчиной. Разумно посчитав, что не стоит отвлекать его от беседы, она пошла к столику с напитками, чтобы взять себе бокал чего-нибудь безалкогольного. Пунш был не лучшим выбором, но, в конце концов, ей же не обязательно его пить. Стоит только делать вид. Краем глаза Ева заметила, как к столику приближается кто-то ещё. Она обернулась и встретилась взглядом с Луизой Клеман.
— О, Ева. Как проходит вечер?
— Неплохо, — выдохнула Ева, выбирая первый попавшийся бокал с пуншем.
— Вы же только что говорили с Хлоей?
— Да, довелось.
— Полагаю, теперь вам не стоит объяснять, почему у нас с Филипом такие натянутые отношения, — если Ева при упоминании пассии младшего Клемана сдержано улыбнулась, то Луиза — наоборот — помрачнела. — Эта девушка, как пиявка, что присосалась к банку крови. В этом обществе таких много — они недалёкие, но ушлые и достаточно подкованные в мастерстве вешать лапшу на уши.
— У каждого свои цели, — пожала плечами Ева.
— И даже у вас? — внезапный вопрос застал её врасплох.
— О чём вы?
Луиза покрутила в руке бокал с красным вином и задумчиво улыбнулась.
— Ева, я в браке уже почти двадцать лет и прекрасно могу отличить любовь от делового соглашения. Так, какие у вас цели?
— Я стремлюсь к спокойной жизни, — и это был первый правдивый ответ, что слетел с уст Евы в этот вечер. Она хотела спокойной жизни, мечтала навсегда избавиться от того груза, что тащила за собой в последние несколько лет. Но, видимо, судьба не спешила поворачиваться к ней лицом.
— Тогда вы выбрали не того мужчину.
— Пока меня всё устраивает.
— Нет, вы не похожи на них, — Луиза отрицательно помотала головой, глядя на Еву. — От вас веет отчаянием. Это чувство, как и любые другие, — большая редкость здесь, среди всех этих фальшивок и копий многочисленных копий.
— Я должна поблагодарить вас? — поинтересовалась слегка растерянная Ева.
— Это не комплимент, Ева. Вас быстро сломают здесь.
— Предлагаете стать бесчувственной алчной машиной?
— Нет. Наоборот, будьте собой. Это же прекрасно, если вам не нужно сутками изображать немую статую без мозгов и эмоций.
— Ну что ж, — вздохнула Ева, — наверное, мой муж слишком уважает меня, чтобы просить о подобном.
— Лучше бы он вас любил, — с досадой сказала Луиза. — Хотя, едва ли кто-то в этой комнате хоть что-то смыслит в любви.
Она залпом допила остаток вина, поставив бокал на стол, и развернулась к гостям, выискивая кого-то взглядом.
— А что, если я скажу, что он любит меня? — отозвалась Ева.
— Тогда вы окажетесь ещё глупее, чем Хлоя.
Луиза ушла, так и не услышав тихое Евино «чёрт». Брэдфорд взглянула на часы и поняла, что время действия куда ближе, чем ей казалось. Оттягивать было уже некуда, а потому Ева пыталась найти Джеймса. Когда она разглядела его среди толпы, в холле послышались громкие возгласы, люди загудели, как стадо. Пробираться мимо них было сложно. Каждый то и дело норовил зацепить её локтём или кончиком туфель. Когда Ева добралась к Мориарти, он лишь ухватил её за руку и прошептал: