— Джулс Клеман здесь.
Приступ паники — внезапный и совершенно неконтролируемый — охватил Еву. Она вцепилась в ладонь Мориарти с такой силой, словно хотела раздробить ему кости. Джеймс ощущал, как она напряглась, отчего и сказал:
— Прекрати. У нас ещё есть время. Скоро Джулс и Филип должны будут произнести торжественную речь. Это хороший момент, чтобы незаметно исчезнуть отсюда. А пока натяни улыбку поубедительнее.
Когда Джулс Клеман прошёл мимо них, Еву слегка передёрнуло. Это был не страх, скорее, накатившее волнение. Этот человек был совершенно не похож на своего брата и от того казался куда более мудрым и рассудительным. Его волосы тронула лёгкая седина, а вокруг глаз виднелись морщины. Какая-то неизвестная опасность крылась за этим холодным взглядом. По мере того, как Джулс приближался к импровизированной сцене, на которой всё это время играли музыканты, Джеймс уводил Еву всё ближе к выходу из холла.
— Уходи сразу, когда начнут аплодировать, — тихо сказал Мориарти, глядя на Клеманов.
Ещё несколько секунд Джулс шептал что-то Филипу, после чего подошёл к микрофону, и люди зашлись в аплодисментах. Ева незаметно проскользнула мимо двух девушек, и вмиг её силуэт скрылся в тени коридора.
Она оказалась прямо у лестницы, когда услышала голоса, доносящиеся со второго этажа. Это были две горничные, что несли подносы с закусками на фуршетный стол. Из их слов Ева, что спряталась меж высокой лестницей и стеной, смогла разобрать всего несколько фраз, вырванных из контекста. Ей было понятно лишь то, что большая часть прислуги сейчас внизу. Это немного упростило ситуацию. Когда горничные прошли мимо и скрылись из поля зрения, Ева решилась выйти из тени и на свой страх и риск начала пониматься вверх по лестнице. Она долго думала, как избавиться от шума, что создают каблуки, и единственным возможным решением было просто оставить их в укромном месте. Её платье было слишком длинным, чтобы это заметить. Ступив босыми ногами на мраморные ступени, Ева подобрала подол платья и зашагала вверх. На пролётах было слишком темно, отчего разглядеть её тень было сложно. Самой сложно задачей оказался второй этаж. Оттуда изредка доносился шум, и Ева понимала, что ей нужно подобрать идеальный момент, чтобы промелькнуть незамеченной. Когда из холла донёсся невероятный шум, что слился с аплодисментами, она поняла, что второго шанса уже не будет, и ринулась вверх, прямиком к двери на третий этаж. Её сердце стучало со скоростью реактивного двигателя, а ноги подкашивались от волнения. Взглянув на часы, чтобы хоть как-то отвлечься от скверных мыслей, она поняла, что осталось всего полчаса до того момента, как Джулс должен будет подняться и выпить дозу лекарства. Мориарти говорил, что он никогда не делает этого на публике. Вероятнее всего, это связанно с побочными эффектами в виде головокружения и лишним вниманием, которое вызывают медикаменты в руках медийной личности.
Шагая вдоль длинного коридора, Ева вспоминала все детали их с Джеймсом бесед, чтобы сузить число комнат. На третьем этаже было гораздо холоднее и темнее, даже цветовая гамма стен и мебели казалась слишком отталкивающей. Комнат тут было немного, и ни одна из них не оказалась запертой — глупая привычка Филипа, что осталась ещё со Штатов. Он ненавидел замки, — однажды сказал Джеймс. Джулс часто сетовал на то, что его брат поддался пагубному влиянию запада и стал забывать семейные традиции. «Что ж, мне это только на руку», — ответила тогда Ева.
Она стояла напротив самой западной двери и размышляла о том, правильный ли сделала выбор. Было ещё две комнаты: первая с видом на дорогу и вторая, немного севернее, что, скорее всего, была гораздо меньше, исходя из расстояния между дверьми. Оставалась только эта, и Ева всем сердцем и душой надеялась, что она не заперта. Она потянулась к ручке и легко повернула её. Замок щелкнул, и дверь легко поддалась натиску, впуская Брэдфорд в тёмную спальню. Быстро осмотревшись, Ева приметила небольшой саквояж и чёрный кейс, что лежали на кресле у кровати. Видимо, Джулс решил остаться здесь на некоторое время. Она зажгла прикроватную лампу и поспешно открыла саквояж. Там, на самом верху, оказалась стопка сменной одежды, зарядное устройство, духи и другой бытовой хлам, что мешал ей разглядеть искомый пузырек с лекарством. Только открыв едва заметный в тусклом свете внутренний карман, Ева нащупала рукой пластиковую упаковку. Она была уже открыта, не доставало больше половины таблеток. Проделать несложную комбинацию из действий, чтобы заменить лекарство ядом, удалось быстрее, чем Ева предполагала, и, уже спустя несколько минут, в её сумке покоилась упаковка с Хлорталидоном, а на столе Джулса, в миске с фруктами, лежал небольшой тюльпан, сделанный из плотной черной бумаги — символ синдиката, с которым конкурировали Клеманы. Ева вновь взглянула на часы, прежде чем покинуть комнату. Прошло чуть меньше десяти минут с тех пор, как она исчезла из холла. Необходимо было торопиться.
Она пробежала коридор третьего этажа и замедлилась, лишь когда приоткрывала дверь, чтобы глянуть, не идёт ли кто-то по лестнице. Там оказалось пусто, но Ева не решилась бежать, сломя ноги.
Она стала прислушиваться, пытаясь понять, не приближается ли кто-нибудь со второго этажа к лестнице. Не было слышно ни цокота каблуков горничных, ни тяжелых шагов дворецких. Пришлось идти как можно ближе к стене, чтобы её не было видно из арки на втором этаже. Как только Ева миновала первый лестничный пролёт, то услышала громкий женский хохот откуда-то из глубины коридора. Она не решилась заглянуть и проверить, а только шмыгнула к противоположной стене и, как можно быстрее, понеслась к тому месту, где оставила свою обувь. У неё оставалось от силы пять секунд с учётом скорости ходьбы этой женщины и расстояния от конца коридора до выхода на лестницу. Всё это время Ева пыталась не думать ни о чём, кроме сухих фактов и расчётов. Она не могла поддаваться панике, только не сейчас. Уже стоя в тени лестницы и провождая взглядом полную дамочку с подносом, Ева смогла выдохнуть более или менее спокойно. Её туфли всё так же стояли там, где она их оставила, а поблизости никто не ошивался.
Когда она вышла под яркий свет холла, то явственно ощутила тот самый контраст между холодным и тёмным третьим этажом, что больше напоминал вычурный склеп, и этим просторным и весьма уютным помещением. Первым делом Ева решила отыскать Мориарти. Ей понадобилось несколько минут, чтобы увидеть его в весьма поредевшей толпе. Он стоял рядом с Джулсом и Филипом и о чём-то тихо беседовал. При взгляде на старшего Клемана руки Евы непроизвольно начинали дрожать. Тяжело смотреть на человека, когда точно знаешь его дальнейшую судьбу. Но она пересилила себя и подошла к Мориарти, пытаясь выглядеть как можно непринуждённее.
— Джеймс, прости, что отвлекаю…
— Ева? — он взглянул на неё, и всего на мгновение в его взгляде промелькнуло нечто совершенно неожиданное — это было облегчение.
— Вы, как никогда кстати, Ева, — улыбнулся Филип.
— Миссис Мориарти, — Джулс учтиво кивнул в знак приветствия. — Джулс Клеман, — представился он.
— Ева, — она буквально ощущала ту искреннюю и неподдельную власть, что излучал Джулс. Его манера речи — медленная, плавная, размеренная — отвлекала, притупляла внимательность и уволакивала человека подальше от любых внутренних подозрений и волнений. Джулс Клеман пускал свои корни в вашем сознании, дурманя его лучше любого искусного фокусника с его дешёвыми трюками. Капля психологии, море ума и обаяния — и вот перед вами один из самых опасных и влиятельных людей во всей Западной Европе.