Финальным аккордом во все этой взрывной симфонии были слова, что произнёс Филип на прощание Джеймсу и Еве:
— Завтра будет заседание рады директоров. Потом обед и уже к трём мы подпишем контракт. Спасибо тебе, Джеймс. За всё. Джулс бы оценил твою помощь.
Всю дорогу до Парижа Мориарти загадочно улыбался, отбивая пальцами какую-то неизвестную Еве мелодию. Он ликовал своей победе безмолвно, не столь явно и только в стенах квартиры позволил себе рассмеяться. Представление было окончено, осталось опустить занавес.
***
На следующий день, в три часа после полудня на телефон Евы пришло сообщение всё от того же неизвестного номера, с которого ей писали в Британии. В нём значилось: «Поезд в Монако через три часа. Собирайся. Д.М.». Она окинула взглядом свои немногочисленные пожитки, большинство из которых было приобретено здесь, в Париже, и подумала, что у неё ещё достаточно времени. Дивное чувство овладело Евой. Она не сожалела о содеянном, не пыталась найти себе оправдания — она просто смирилась и приняла смерть Джулса Клемана, как факт. Это часть её работы, пусть и не самая приятная. Эгоизм и полная апатия были наградой после стольких дней двойственности и размышлений. И только взгляд на большой бумажный конверт, что покоился среди кипы бумаг, напоминал о былом. Во время сборов он первым полетел в сумку с вещами.
Выходя из квартиры в Отель-де-Виль, Ева нащупала у себя в кармане тот клочок тонкой бумаги со странным тексом и присмотрелась к нему. Это могли быть пустяки, но в её жизни подобные вещи не случались. Её учили, что случайности — это иллюзии, созданные кем-то более влиятельным (богом, политиками или судьбой — не существенно), и ими ни в коем случае нельзя пренебрегать. Подобное не забывалось даже спустя годы.
«Это путешествие становится всё сложнее…» — с этими мыслями Ева села в такси, что отвезло её на Лионский вокзал.
Комментарий к Глава 2. Париж
Примечания:
[1] DPSD - Директорат безопасности обороны (фр. Direction de la protection et de la sécurité de la défense) — служба военной контрразведки Франции.
[2] Большой Брат - персонаж романа-антиутопии Джорджа Оруелла “1984”.
[3] Отель-де-Виль - четвёртый из двадцати муниципальных округов Парижа.
[4] Tout est prêt! (фр.) - Все готово!
[5] Attendez une minute, papa. (фр.) - Подожди минуту, папа.
Первая глава путешествия этих двоих далась мне относительно легко. Это можно воспринимать, как отдельную историю (как, в принципе, и все последующие главы). Буду рада узнать ваше мнение об этой главе.
========== Глава 3. Монако ==========
Комментарий к Глава 3. Монако
Поскольку никому не сдались мои оправдания, скажу лишь одно: я искренне извиняюсь перед своими читателями за огромную задержку с главой. Могу ручаться, что теперь, когда я, наконец, закончила это безумное полугодие, я посвящу себя только хорошей литературе и написанию фиков.
Они были в относительно просторном купе. «Совершенно пустая трата денег», — подумала Ева, наблюдая из окна хвост поезда, что мчался позади, только-только заезжая на крутой поворот. По обе стороны рельсовой колеи раскинулись широкие поля и угодья, окутанные последними каплями осеннего тепла. Ноябрь был в зените, а, значит, скоро этих земель коснётся мороз, и холода сменят собой мягкую осеннюю сырость. Еве хотелось верить, что им не придётся задержаться во Франции до зимы. На юге едва ли так славно, как в глубинке, там влажный, практически субтропический климат, извечный морской бриз и высокая концентрация богатых болванов.
Чувство пустоты и лёгкой меланхолии овладело Евой. Она вновь сидела напротив Мориарти, но теперь всё было куда проще, чем в том самолете три недели назад. Париж маячил серым бельмом далеко позади, а Британия, казалось, и вовсе была забыта. Ева глядела на свои холодные руки и терялась в сиянии тонкого кольца. Кусочек прошлого, что ещё не пропал в вихре перемен, он напоминал ей о том, что положено забыть. Мечты, любовь, нормальная жизнь — три тонкие нити, что превратились в воспоминания и держали её на месте. Как же прозаично и глупо думать об этом, но иначе она не могла. Ева способна выполнить самое безумное задание безукоризненно точно, но бороться с собой так и не научилась. Ей легче абстрагироваться от личных проблем, чем решать их. Именно поэтому сейчас, в этот самый момент, она просто стянула кольцо и бросила его в карман сумки, а не выкинула через окно поезда, как планировала сделать. Оно давило на неё, от металла жгло палец, а бриллиант то и дело впивался в кожу руки, вызывая жгучую боль.
Болотно-изумрудное марево за окном мелькало так быстро, что и не уследишь. Пустынная равнина вскоре сменилась широкой лесополосой. Ехать оставалось всего три с половиной часа. Еве надоело созерцать серую осеннюю картину гораздо быстрее, чем она ожидала. Сложно поверить, но лучшей заменой столь обычному и незатейливому занятию стал разговор с Джеймсом. Ева стойко ощущала, что после Парижа их отношения, рабочие или личностные, сместились с отметки «обоюдное терпение» к пункту «спокойное принятие её (его) существования». Нечто всё же стало проще: исчезло излишнее напряжение, которое сводило к бессмысленным угрозам разговоры, оживилось и их бытовое взаимодействие, пусть и весьма заурядным образом, — традицией стала готовка Евой утреннего кофе.
Сейчас она почти полностью была уверена, что настало время прояснить кое-какие детали их путешествия и настроить себя на предстоящее задание.
— Джеймс, — Ева неожиданно осознала, что её голос сел. Это была не простуда — скорее, следствие долгого молчания. Она прочистила горло. — Могу я…
— Что?
— Монако. Что будет там?
— Ты нашла то, что я просил?
— Ты про того бизнесмена, Трумана?
— Да.
Ева заглянула в свою сумочку вновь и достала оттуда несколько сложенных вчетверо листов. Она в который раз пробежалась взглядом по тексту, после чего заговорила.
— Он не очень публичная личность, так что я нашла не особо много. Он — канадец с британскими корнями. Поднялся в начале девяностых, сперва играл на фондовой бирже, потом связался с Трампом и заработал свой «первый миллион» на строительстве. Вскоре прекратил сотрудничество и создал свою компанию. Курировал строительство свыше полсотни крупнейших высоток Канады и Америки. Сейчас Ларс Труман владеет крупнейшей сетью строительных фирм в Штатах, время от времени пишет статьи в бизнес-журналы, пару раз мелькал в «Форбс». Его прозвище в узких кругах — Мраморный король. И на этом всё. Никаких данных о личной жизни, даже доходы свои он скрывает от общественности, что, в принципе, очень сложно делать. А чем он вас заинтересовал?
— Этот человек приедет в Монако, чтобы заключить деловую сделку. Тебе предстоит встретиться с ним и выполнить мою просьбу.
— И что я должна буду сделать?
— Заинтересуй его.
— В каком смысле «заинтересуй»? — недоумевающе спросила Ева.
Существует много трактовок такого простого понятия, как интерес, и, глядя на Мориарти, в уме Евы вплывали лишь наихудшие из них. Он, наверняка, попросит о невыполнимом или слишком сложном, он не даст ей проявить слабость, ведь никто не обещал, что будет легко. Контракт, подписанный с Джеймсом Мориарти, всё больше стал походить на смертный приговор.
— Привлеки его деловое внимание. Ты должна сделать так, чтобы Ларс Труман согласился на переговоры с тобой. В ходе их тебе нужно будет добыть одну крайне важную для меня информацию.
В его речи не было ни единой детали, ничего лишнего или компрометирующего — всего лишь завуалированная правда, поданная, как самая искусная ложь. Нечто изящное и завораживающее было в умении Джеймса жонглировать фразами и изворачиваться от лишних подробностей. Из него бы получился неплохой оратор, возможно, даже политик. И лишь полное отчуждение от привычной жизни в обществе, своеобразный рабочий аскетизм и естественное игнорирование строгой буквы закона стояли на пути к этой цели.