Своё прежнее место за небольшим кофейным столиком Зейд та и не занял, подходя к высокому панорамному окну, что открывало вид на бескрайние просторы версальского парка. Он всё смотрел куда-то вдаль, не проронив ни слова, и Дауэлу потребовалось немного времени, чтобы наконец решиться и покинуть насиженное место, подходя к стоящему подле приоткрытой створки Асаду. В воздухе повеяло влагой недавнего ливня, что остался одинокими каплями дождя, стекающими вдоль высоких окон. Глядя на местные ландшафты, окутанные мягким светом парковых фонарей, Марк небрежно достал из внутреннего кармана пачку «Бенсона» и покрутил её в руке.
— Не против? — спросил он Асада, и тот лишь отстранёно кивнул, продолжая всматриваться во тьму июньской ночи. — Я стараюсь бросить, но всё никак не получается, — сказал Марк, доставая сигарету и прикуривая её от старенькой зажигалки. — Будете? — он протянул откырутую пачку Зейду.
Асад какое-то время пристально смотрел на вполне заурядные сигареты, словно пытаясь найти в этом всём какой-то подвох. На миг Марку даже показалось, что он откажет, но Зейд неожиданно выудил одну сигарету из немного помятой пачки и, прикурив, сделал глубокую затяжку. Сизый дым вылетел через приоткрытую створку, растворяясь в ночной тьме. Впервые Марку совершенно не хотелось продолжать их затянувшуюся игру — он желал вот так спокойно стоять у окна, наблюдая затянутое грозовыми тучами небо, и ждать, когда настанет его черёд завершить третью фазу безумного плана. Но хриплый голос Асада быстро нарушил эту хрупкую идиллию.
— Как занятно, — вдруг отозвался Зейд, так и не оторвав взгляда от ночных видов.
— О чём вы? — непонимающе спросил Марк.
Асад сделал ещё одну затяжку, словно оттягивая момент истины, и на выдохе заговорил:
— Удивительно, сколь забавной может быть жизнь. Я уже и не надеялся увидеть вашего брата и его шавку. Но, кажется, этот вечер полон сюрпризов, — от его слов Марк нервно сглотнул, едва не поперхнувшись едким сигаретным дымом. Он взглянул на Зейда с искренним изумлением, которое не могла скрыть ни одна из его привычных масок. — Ну что вы на меня так смотрите? Я навёл о вас справки, Марк. Я знаю куда больше, чем вы предполагаете.
От этих слов Дауэла невольно передёрнуло. Слишком уж часто он слышал этот откровенный бред от людей в своём былом окружении — кто-то блефовал, кто-то рассчитывал на его наивность, а кто-то и вовсе откровенно врал. Зейд же держался уверенно, он делал затяжку за затяжкой, с упоением наблюдая за тем, как прежде спокойный Марк тихо вскипал от ярости.
— Вы так считаете? — поинтересовался Дауэл, подавляя в себе желание вынуть из внутреннего кармана револьвер и разрядить весь барабан точно в надменное лицо Асада.
— В моей семье действует одно негласное правило, Марк, — заговорил Асад своим привычным непоколебимым тоном, — у нас нет друг от друга секретов.
Дауэл нервно усмехнулся, затушив сигарету о непомерно дорогой подоконник.
— В моей семье мы придерживаемся принципа рационального молчания, — сказал он, — того, который: «меньше знаешь — крепче спишь».
— Тогда я могу предположить, что ваш брат не в курсе, что вы намерены сделать? — он сделал акцент на слове «брат», словно пытался превратить его в какую-то искусную форму издёвки.
Сигарета продолжала тлеть в руках Асада, пока он не сделал последнюю затяжку, и смяв в руках догорающий окурок, выбросил его через приоткрытое окно.
— Джеймс, безусловно, смышлёный, но даже он не всевидящий, — заявил Марк.
— Оберегаете его? Как это знакомо, — на этих словах Зейд тихо закашлялся, но этот мимолётный приступ, впрочем, совсем скоро прошёл, оставляя лишь лёгкую хрипоту в его голосе. — Я, знаете ли, тоже имел вредную привычку чрезмерно опекать свою семью. Но теперь они все мертвы — гниют в семейном склепе, пока я пытаюсь навести порядок в этом мире.
— Вы-то у нас неубиваемый! — этот едкий возглас Марка знаменовал новый приступ сухого гортанного кашля, что накатил на Асада.
Пришлось подождать с минуту, пока Зейд не смог пересилить себя и, сделав глубокий вдох, продолжил свою горделивую тираду.
— Я сделал многое, чтобы стать таковым, — сказал он, превозмогая усилившуюся охриплость. — Но даже такие, как я, имеют глупость совершать ошибки. Попытка сделки с вашим братом была одной из них.
Слушать его речи становилось невыносимо — весь этот пустой пафос, гордыня и раздутое эго словно ослепляли Асада, не позволяя ему посмотреть на мир с рациональной точки зрения. Всё, что он видел, — залитое кровью поле боя, которое заменило ему реальность. Все люди, невзирая на их место в той условной иерархии, которую он создал, оставались для него врагами, что могли в любой момент пырнуть его в спину. И в этом невообразимом мировоззрении Марка Дауэла интересовал всего один вопрос:
— К чему вы стремитесь, Зейд? Где конечная цель в этом адском рейсе?
— Цель? — с усмешкой переспросил Асад осевшим голосом. — У меня нет цели, Марк. Единственное, к чему я стремлюсь, это показать миру, что война — не крайность, а хаос — самое прекрасное состояние вещей. Я готов дать людям, что сидят в том зале, истинную власть — свободу творить всё, что им угодно.
Внимая пафосным речам Асада, Марк лишь снисходительно кивал, наблюдая, как прежде пылающее жизнью смуглое лицо бледнеет от боли, а карие глаза утопают в черноте расширенных зрачков. Всё шло по плану.
— А как же ваши обещания о мире во всём мире? — поинтересовался Марк. — Я думал, вы пацифист.
— Ну мы же оба знаем, что это не так, — Асад на миг запнулся, пытаясь откашлятся, после чего с довольной ухмылкой добавил:
— Верно, господин Брук?
— Истинно так, господин Асад, — улыбнулся Марк.
Он не боялся знаний Зейда, они даже не вызывали в нём былое отвращение, как это было в случае с Холмсом. Дауэл понимал, что на этом этапе его плана ничего из того, что говорит Асад, больше не имеет значения, а всё дело в очередной волне сухого кашля, что раздирал его горло.
— Ну вот, — заявил Зейд, отдышавшись, — между нами практически не осталось секретов. Кроме того, что припрятан в вашем внутреннем кармане, — он недвусмысленно опустил свой взгляд на расстёгнутый пиджак Марка, из-под лацканов которого то и дело выглядывала рукоять револьвера.
— Какой уж это секрет, — сказал Дауэл, доставая из кармана пистолет.
Глядя на блестящее в тусклом свете настенных ламп дуло револьвера, что теперь было направлено на него, Зейд хрипло рассмеялся, и смех этот совсем скоро перерос рокотливый, громкий кашель.
— И что, ты думаешь, что вот так просто убьёшь меня? — спросил тихим голосом Асад, держась за горло.
Его тело слегка покосилось в сторону и Марк с улыбкой на устах наблюдал, как реальность медленно расплывается в стеклянном взгляде иссиня-чёрных глаз, а короткие вдохи сменяются громкими натужными попытками поймать воздух.
— А это не так уж сложно, — сказал Марк, подходя ближе к схватившемуся за подоконник Асаду. — Смотри, сейчас твоё горло сведёт спазм, — и как по мановению в тот же миг очередной вдох увенчался неудачей, вызывая судорогу и заставляя Асада медленно осесть на пол, продолжая ловить губами последние капли воздуха. — Ну вот, уже лучше.