— Тебе здесь больше нравится, чем в доме? — уточнил Денис, неожиданно для себя осознав, что ему уже совершенно без разницы.
Хотя всегда вроде как к отдельному дому тянуло, с детства привык к земле. Да и с охраной там вроде надежней было… Или казалось так. Сейчас иначе можно вопрос поднять.
— Нет, не могу так сказать. У нас дома мне тоже очень нравится. Просто… Это было первое место, где мне красиво было жить… С удовольствием, что ли, все продумано, удобно. И с тобой… Ассоциации очень теплые, — попыталась она свои мысли объяснить. — Даже горячие, — усмешка жены стала лукавой, когда Денис бровь заломил, уловив намек.
Ведь ясно же, что ей сейчас вообще не до секса… да и ему, если по-честному. Отоспаться бы сутки, выдохнуть, и чертово плечо тянет…
— Это я про камин, Денис, — рассмеялась Тала, плюхнувшись на диван, явно заметив его мимику. — Эта квартира была первым местом с камином, где я жила. Хотя… — подтянув к себе колени, Тала все уютней устраивалась на подушках. Все же измотана была и морально выжата до предела, как бы ни хорохорилась. — Мне с тобой в любом месте жарко. Твой огонь меня не хуже согревает, лучше даже.
— Аналогично, золотая моя девочка, — рассмеявшись в голос, и сам, как сбросив все напряжение, сел рядом, обняв ее. — Когда ты рядом, мне никакое дополнительное отопление не нужно. С тобой горю. Но нынче у нас ужин и сон по плану. Даже в душ тебя тянуть не буду, утром отмокнем. Сейчас отдохнуть важнее, — подмигнул Денис, четко дав понять, что от еды не отвертеться.
И пусть не рассказывает ему, будто не голодная, Степан предоставил полный список того, что Тала в больнице согласилась съесть. И перечень был удручающе мал. Так что у него имелся план, который следовало воплотить в жизни немедленно. А об остальном будут думать по ходу.
— Я могу обработать твою рану, — Тала заявила это так твердо, будто собиралась все с тем же пистолетом в руках отстаивать свое право увидеть его простреленное плечо.
Они как раз неспешно завтракали, реально позволив себе перезагрузиться.
По правде сказать, такое настроение жены Шуста прилично забавляло. Но и радовало, точно ни следа от вчерашней депрессии или истерики. А это хорошо, учитывая ее общее состояние.
— У нас здесь ничего для этого нет, чудо мое, все в доме осталось. Да и я обещал врачу, что явлюсь сегодня на осмотр, — подвинув к ней тарелку назад, выразительно глянул на нетронутый бутерброд, явно намекая, что не позволит Тале встать, пока не доест.
— Хорошо, я с тобой поеду на перевязку, — решительно кивнула Тала, словно тоном дав понять, что и весь отряд охраны не удержит ее вдали.
Но ему главное, что взяла бутерброд.
— Разумеется, девочка моя золотая, если для тебя это важно, — широко ухмыльнулся.
Кажется, Шустову не удалось скрыть, как именно он тащится от этой ее решительной готовности рвать и метать за него любыми методами.
— Разумеется, — поддакнула и жена в тон иронично, будто уже ему на вид ставя, что иначе и быть не может. Еще и хмыкнула, окатив его многозначительным взглядом. — Ты со мной был и продолжаешь быть в каждой значимой ситуации, не думаешь же, что я волнуюсь о тебе меньше, Деня? — заломив бровь, поинтересовалась его девочка с явной претензией.
Ладно, хорошо, он не мог скрывать ухмылку. Шустов поднялся и обхватил Талу обеими руками, наплевав на тянущую боль в собственном плече — перетерпит! С такой-то поддержкой жены! Да ему уже ничего опасаться, получается, не стоит, все тылы закрыты вернее-верного.
— И мысли такой не было, чудо мое. Я в тебе, как в самом себе, уверен, — продолжая ухмыляться, опустил свое лицо в ее макушку. — Хочешь потом в ботаническом саду погулять? Хоть и снег, должно быть красиво, — поинтересовался, глубоко вдохнув аромат еще чуть влажных волос.
Все-таки затащил ее в душ спозаранку, как и обещал… А там уже пришлось изворачиваться, чтоб свою повязку не намочить, лучше бы в кровати остались. Ну кто ж предугадать смог бы, что его таким безумным, пылающим желанием накроет, стоит Талу из своей футболки вытряхнуть?..
Хотя кто угодно, кто их знал, да. Сам Шустов, так точно, должен был просчитать, но вроде ж думал не лезть, наоборот, без напряга девочку свою собирался в горячей воде расслабить… А оно само все как-то у них и из-под его контроля вырывалось. Ну и жаловаться не на что, расслабил. И ее, и себя, да так, что Талу до сих пор мелкой дрожью било, прильнула мигом к его рукам, спиной к животу, будто не могла противостоять притягивающим их силам. И Денис не сумел, да и не хочет такому умению учиться.