Точно, как и с очередным теплым костюмом, в этот раз молочно-белого оттенка другого, не менее известного, спортивного бренда и зимними кроссовками?.. Оказывается, Шустов размер помощнику по ее туфлям велел выбрать. А Тала даже не заметила, что, как та Золушка, с одной туфлей осталась!
Но да, настолько же тепло и уютно, как и вчера. Все продумано до мелочи.
Потому ли этой ночью она Дениса Шустова… испугалась? Все шло как-то вообще не по правилам, пусть Тала и не особо в тех ориентировалась. Но… вот как-то хорошо внезапно поняла, почему Света волновалась. Теперь и ее накрыло. Однако, кажется, немного поздно?
Талу никто особо не спрашивал, хочет ли она приглашение Шуста принимать. Нет, не силой приволокли, конечно, все очень… красиво и корректно. Да и Шустов еще вчера вроде бы оговорил, что ждет от нее целой ночи вместе. И все же… Ладно, даже по этой реакции в сообщении Светы становилось очевидно, что нет ничего тривиального в том, что Тала оказалась хоть в каком-то месте, которое такой человек воспринимает домом. Вот что настораживало.
А еще больше — его взгляд… Тот, который Денис не отрывал от нее с момента встречи сегодня. И еще больше — тот, который появился, когда он заметил ее с его документами…
Вот когда Тала испытала уже позабытое за последние недели чувство реального жуткого страха! Потому что то, что смотрело на нее, следило этими, казалось бы, человеческими глазами, будто и вовсе человеком не было! Темное что-то, мрачное… Но и пылающее при этом. Одержимость в чистом виде!
Ладно. Все, выдохнула. Нечего и в голове чушь городить.
Она просто устала. И точно измоталась. Да и алкоголь добавляет фантастичных тонов и мрачных красок. То годами не пила, только лишь на День рождения или Новый год покупая шампанское, то вот два дня подряд. Потому и сказалось.
Денис таки настоял, чтобы она глинтвейн выпила до дна. Еще и, посчитав, что напиток излишне потерял температуру пока они… кгхм, предавались очередной вспышке плотской страсти, велел кому-то за дверью принести новый и горячий. Оказывается, внизу работал ресторан, где с радостью были готовы все исполнить и принести по малейшему требованию Шустова.
— Я так сопьюсь, — нервно рассмеялась Тала, не понимая причин его непоколебимой решимости напоить ее этим глинтвейном.
— Не от одной кружки, — хмыкнул Денис, и не подумав изменить свое распоряжение. — Ты, наверняка, болела недавно, чудо? Потому голос никак не восстановится? Или в школе своей сорвала горло? — вместо этого поинтересовался, вызвав у Талы настороженную оторопь.
Думала, после того первого вопроса о курении, который, очевидно же, тоже из-за голоса задавался, закрыли тему.
— Болела… — медленно кивнула, тщательно подбирая слова. — Да и работа не дала восстановить связки толком.
— Хорошо, что ушла, — хмыкнул он вновь, будто доволен был, что предположение совпало. — Но теперь надо восстановиться до конца, так что не спорь, грей горло, — заявил Шустов, ошеломив ее еще больше.
— А кто тут от меня криков требовал недавно? — тем не менее не удержалась от колкости, хоть голос и дрогнул.
На что этот диковинный мужчина захохотал, прошлую ночь ей напомнив, и забрал новую порцию горячего вина, которое принесли как раз под двери, никого внутрь к ним не пуская.
— Со мной можно и даже нужно голос разрабатывать, — отозвался, самоуверенно поведя бровями.
А потом стоял впритык, буквально не отпуская от себя ни на шаг, наблюдая, как Тала пила этот глинтвейн. Якобы показывал ей красоты вида из окна. Ага. Красоты имелись, не поспорить. Только вот Тала захмелела, и до дна кружки не успев дойти.
Потому ли и не возражала, когда следующим заявлением Шустова стало:
— Теперь мы домой идем. Тут близко, нечего в офисе торчать, когда можно нормально расслабиться. Да и отдохнуть тебе надо дать, чувствую. Измотал… Обещал, что искуплю, помню. Примешь ванну, расслабишься, — проинформировал, застегнув на ней своими руками кофту от костюма, теперь на молнии, прямо поверх своей сорочки, кстати.
Очень как-то веско и окончательно говорил, словно право имел за двоих распоряжаться и решать. Разве она ему то давала? Или это было нормой в подобных отношениях? Не замечала по Свете.
Но Тале в тот момент было сложно адекватно размышлять. Да и вроде бы чего бояться? Уже вон сколько времени с ним наедине провела, и все же нормально? Даже потрясающе, можно сказать. А он словно каждый ее жест контролировал, собой окружал, за Талу все наперед продумывал, опережая любое возможное слово, возражение или желание за шаг до того, как то, вообще, приходило в ее голову.