«Ковыряться»… именно то, что Денис уже делает с ее жизнью, разве не так? И не то чтобы ее в свою в ответ пускает, запрещает даже… Хотя неужели Тала хочет погружаться и разбираться в том, чем он занимается и что наполняет дни Дениса Шустова?.. Зачем?.. А внутри ведь отозвалось что-то, дрогнуло. Не сами подробности, но его мысли, цели, понимание жизни, внутренние устремления — да, уже поймала себя на том, что хотелось знать и понимать больше этого мужчину.
Самое странное, что развивайся их отношения постепенней, плавнее как-то, что ли, и она, думалось, иначе бы относилась к его желанию все о ней узнать. Не будь этого тотального властного контроля, буквально приказов, которые он требовал беспрекословно исполнять, пусть и о ней заботясь вроде. Но так… подавляюще! Тала будто себе и не принадлежала уже, его приобретение и вещь, «личное чудо»… которое даже спрашивать не нужно перед тем, как обручальное кольцо на палец надевать, и вовсе не в ЗАГСе.
То, кстати, до сих пор ощущалось на руке инородным ободком металла. Денис не разрешил снять… То есть, как бы прямо не запретил, но настойчиво заметил, что ему огромное удовольствие доставит, если она в кольце и спать будет. Спасибо, что к серьгам и кулону такого требования не существовало.
А отказать Шустову… Все было не так и просто.
Потому как наравне с этим страхом в душе жило давнее убеждение, что стоит мужчине узнать о ее болезни, и Талу с отвращением выкинут за пределы жизни Дениса. Что обернется катастрофой, когда перестаешь своей судьбой сама управлять, и никакого уже шанса на лечение… Возможно, она просто боялась и на секунду поверить, что может разделить это с кем-то, потому что представить не могла, как собрать себя после, когда робкие надежды потерпят крушение.
Голова вскипала, пытаясь обойти смысловые ловушки явно куда более опытного Шустова, а сердце замирало от страха в груди, тем больше проявляющегося, чем важнее этот мужчина для нее становился. А именно так и происходило, глупо было очевидное не признавать.
Он становился для нее очень весомым и значимым, чересчур близким. И не в деньгах тут было дело, а в эмоциях, которые Талу к Денису с каждым днем крепче привязывали, заставляя становиться совсем иначе зависимой от него.
А ведь Света предупреждала, чтоб не вздумала влюбляться! И Тала так уверенно отрицала, смеялась, что ни за что и никогда… Ни разу же не влюблялась ни в кого. Никому настолько не верила. Чем же Шустов ее невозмутимое, холодное сердце пробил, что, и не доверяя до конца, начинает биться в ритме, которым этот мужчина повелевает? Чем одурманил?
Тем, как он сам ее, будто наркотик в свои легкие, постоянно вдыхает?
Не знала ответа, и опыта не было по эмоциям, чтобы сравнить. Ничего и отдаленно напоминающего то, как обжигает огнем, стоит Денису на нее посмотреть своими пронзительными синими глазами. И дело далеко не только в чувственности, хоть и ту именно он впервые в ней разбудил.
Слишком сложно, чересчур тяжело, еще и дикая слабость, мысли путаются, сердце стучит, не разобрать от чего: от тяги к нему или от этого страха! Так много всего, что осмыслить нужно, а сил не хватает.
Денис тем временем стащил и ее белье, и свои трусы, включил воду. Горячую настолько, что даже немного дискомфортно. Здесь не было ванной, да и душевой кабинки, как таковой. Просто часть комнаты отделена стеклянной стенкой с дверью, а сверху насадка, из которой вода, будто ливневые капли, льет. И в пол же просто стекает.
У Шустова дома так же было, удобно, места для двоих без проблем хватает. И красиво очень.
— Нормально, Тала? Не обжигает?
— Нормально… Терпеть можно, — улыбнулась, слизывая с губ капли воды, чтоб ему повода не давать вновь про врача вспоминать.
Интуитивно как-то подалась к Денису, обняв за талию, прижалась. Оба голые, кожа к коже. И, чтобы там сама не думала, а ведь балдеет от этого ощущения! Тянется к нему каждой клеточкой… Он сам, как раковая опухоль, черт возьми! Все плотнее ее организм занимает, выедая здравый смысл и адекватность. Влюблял ее в себя…
Бедром ощутила, как дернулся, начиная отзываться на ее близость, его член. Толкнулась, поднимаясь, наливаясь, горячая плоть, которая с водой по градусу вполне могла бы посоревноваться. Давит, хоть и видно, что Денис и не думает развивать, просто тело его на нее всегда так реагирует, и он не скрывает, не стесняется. Да и как тут скрыть?
А она пытается… Нет, не свое желание близости с ним спрятать, но тоже ведь важное?