Все понял. Поднялся без единого слова, пошел к нему.
Алхимик не знал, каким хреновым образом, он никогда этого в друге не мог разгадать, хоть с семи лет знакомы. Даже не пытался уже.
— Это чисто наше, внутренне, — прочистив горло, пояснил Гриша ситуацию явно напрягшемуся Марку, на которого Шуст уже откровенно забил, вот в секунду просто.
И молча развернулся, вышел в коридор, дав знак парням не подпускать к ним никого.
— Где она?! — первое, что едва слышно процедил Шуст сквозь зубы, стремительно догнав Григория в коридоре.
А он… Блин, даже он Дэна в таком состоянии опасался. И, четко понимая, что ни фига не знает, как быстро у них хоть какие-то данные будут, все же выдержал начинающий пылать бешенством взгляд давнего приятели, считай, брата. Денису сейчас точно в разы херовей.
— Всех подняли, Дэн, город прочешем… — это точно было лучше, чем тупо признаться в бессилии, сказав «я не знаю». Но… Шуст все равно именно эту мысль уловил.
— У нас нет времени, Тала! Приезжай!!! Тут и думать не о чем! Прокапаю, что есть, пока подтянем тебя, прооперируем, потом думать станем дальше. Я подам тебя в списки благотворительных организаций, которые нам помогают для онкобольных средства собирать… Да, святый боже! Сам заплачу часть! Одолжу у друзей, сколько смогу, отдашь потом. Главное, что живая останешься, понимаешь? Показатели паршивые, гормоны резко подскочили, плохо… — доктор резко выдохнул, растерев затылок.
Она не помнила, когда слышала от Маркияна Тарасовича подобный тон. Врач был напряжен, встревожен, взволнован…
Наверное, нельзя сказать, что в панике, сколько у него таких пациентов? Сил не хватит по каждому паниковать.
И все же они так давно знакомы, Тала еще подростком была, когда впервые с Маркияном Тарасовичем встретилась. Долгое время он был для нее кем-то вроде далекого родственника, доброго дядечки, который показывал, каким мужчина быть может: поддерживающим, не отворачивающимся от боли, болезни, грязи… Правда, он же врач, выбрал такую профессию по велению души и своей вере. К нему критерии, как к обычному человеку, неприменимы, видимо. Иное отношение…
Как бы там ни было, слышать такой тон давно знакомого человека относительно себя было по-настоящему страшно. Причем с какими-то вовсе новыми гранями уже изученного, казалось, ужаса. Да и взгляд врача, выражение лица… Что-то можно, конечно, на искажение видеосвязи списать, однако не все сразу.
— Все настолько плохо? — тихо спросила Тала, видя, как Света, тоже подключенная к этому видеозвонку, с силой прикусила кончик большого пальца. Имела такую привычку, когда нервничала. Говорила, так креститься без устали себя отучивала.
Анализы выполнили быстро, они заказали экспресс-диагностику. Результаты скинули на мейл. Света тоже сделала, кстати, когда узнала, что Шуст от Талы потребовал, стандартный перечень. На тот случай, если Денис и результаты затребует заранее показать, чтоб Тала сфотографировала без фамилии и отправила. Подстраховка.
У подруги все хорошо было в показателях. У Талы… все, что сказал проверить врач, отмечено звездочкой и многократно превышало указанные для сравнения нормы.
— Все настолько плохо, девочка моя, — не стал юлить и жалеть ее, Маркиян Тарасович, подтверждая. — Плохо в том плане, что процесс прогрессирует, а нам надо успеть вырезать эту проклятую опухоль до того, как она начнет распространяться. Плюс, не знаю, что у тебя случилось за эти несколько недель, но и все остальные показатель на грани, Тала. Ты чем себя изводила? Был стресс? — все с той же тревогой и напряжением поинтересовался врач.
Света мрачно фыркнула.
— Несколько недель сплошного стресса, — невнятно пробормотала, но Тала ее поняла.
— Был, сильный… — со вздохом подтвердила, вспомнив, как сильно полета испугалась.
А увольнение из школы? Решение последовать примеру Светы… разве легко далось? А сами эти отношения с Денисом… Столько, сколько за последние недели, она давно не нервничала и не дергалась. А говорят, секс расслабиться помогает. Наверное, так и есть, если с чувствами не путать и не приправлять все любовью к человеку, который привык, скорее, распоряжаться и управлять чужими жизнями, чем делить с кем-то трудности, плохое и хорошее. Да только как уж вышло у Талы. Не искала же, само нашло… Во всех смыслах. Как там Денис говорил? «Самостоятельная и свободная была, пока я тебя с террасы в клубе не увидел»? В таком духе что-то.
— И сейчас есть, можно сказать, — добавила, откинувшись на стекло, вспомнив про Максима, который и теперь под дверью в холле дежурил… или сменщик его; про то, что Денис грозился ее больше, вообще, никуда от себя не отпускать… Как императоры Древнего Египта или Китая своих жен и наложниц, видимо, которых и хоронили с теми, если что, для загробной жизни, так сказать.