Сидела спиной к окну, не была уверена, есть ли камеры в квартире Дениса. По идее, не будет же он сам за собой наблюдать, но мало ли… В общем, совсем в паранойю впала. И трясло от этого сильнее, что было плохо.
Любые заболевания щитовидной железы, в принципе, на нервной системе сказываются в ту или иную сторону. У нее баланс качнулся в избыток гормонов, которые стимулировали, как анализы показывали и Маркиян Тарасович объяснил… Все стимулировали: и нервозность, и обменные процессы, и гиперреакцию. Сложно получалось напоминать себе о спокойствии, когда организм не слушал и бесконтрольно истерично реагировал на любую мелочь, пожирая, сжигая сам себя.
— Тебе надо ко мне ехать, — еще серьезней заметил врач.
— Я не знаю, как, — честно призналась, не сумев подавить рыдания в голосе. — Не знаю… Эта метель еще… И охрана, как от них отвязаться?.. До вокзала не добраться в одиночестве, а кто меня во Львов одну отпустит? Затолкают в машину, привезут назад и оставят под охраной, дожидаясь его, — вышло бессвязно и нервно, с каким-то прорывающимся внутренним ажиотажем.
— Девочки, что у вас там происходит? — определенно, сильно напрягся Маркиян Тарасович. Но в этот момент к нему в кабинет кто-то заглянул, отвлекая. Явно нуждались в консультации, врач сегодня дежурил, из больницы звонил.
Тала только переглянулась со Светой, не представляя, как ему все рассказать. Еще и его в это втянуть?..
— Тала, мне нужно к больному подойти, поэтому на сегодня разговор заканчиваем, но ты должна понять — откладывать уже некуда, если мы хотим победить, — повернулся опять к камере Маркиян Тарасович, и все в его позе и выражении лица эту серьезность подтверждало.
— Я ее привезу завтра! Любой ценой, — вдруг пообещала с запалом Света, вмешавшись. — Обещаю!
— Хорошо, — кивнул доктор до того, как удивленная Тала успела бы выяснить, как именно подруга это собирается сделать, и отключился.
— Как ты себе это представляешь? — откашлявшись, потому что горло было обложено, поинтересовалась она у Светы.
— Понятия не имею, но у нас нет другого варианта. Я тебя терять не собираюсь. Давай думать! — решительно и даже так, словно с вызовом ей самой, заявила она, заставив слезы навернуться на глаза Талы. — Я квартиру продам, вот! Подумаешь, еще на одну… Заработаю, — улыбнулась Света криво. — Вместе с тобой пока поживем на съемной во Львове. За тобой все равно уход нужен будет после операции и пока лечение…
— Денис и во Львове найдет, — прерывающимся голосом от того, насколько ее тронул такой настрой и поддержка подруги, отозвалась, прижав глаза, пряча слезы. Шмыгнула.
— Ничего, зато мы прооперироваться успеем, а там… Там уже все равно, что он сделает. Даже если развернется и уедет, ты будешь живой… Влюбилась сильно, да? — понимающе, тихо спросила Света, тоже расчувствовавшись.
Тала только всхлипнула, прижав глаза основанием ладоней. Кивнула. Не то чтоб хотела расклеиться, но эмоции совершенно вышли из-под контроля. Навалилось все: и страх от нависшего над головой диагноза, и эта необходимость срочно решение принимать, и нужда как-то вырваться из-под опеки Дениса и из его влияния тоже… И тоска за ним одновременно! Сильная, изматывающая, выгрызающая дыру в груди!
Вернуть бы себе хоть частицу своего «Я», над которым Денис явно жаждал полного контроля! Слезы вырвались, покатились по щекам, пришлось вытирать их ладонями, всхлипывая. А еще ужасное чувство стыда, беспомощности, полного своего бессилия и… зависимости от окружающих, их доброй воли…
— Тала… золотко! — позвала Света, видя, как ее спрессовало. — Да ну и фиг с ним, если уверена, что бросит. Сами справимся, не в первый же раз, — попыталась успокоить ее подруга.
А Тале вдруг так стыдно стало за свою истерику, за то, что ломается, когда Света вон и против Шустова, которого и сама боится, готова выступить. Плеснуло в груди каким-то протестом! Возмущением…
— Денис следующей ночью возвращается, его рейс в четыре утра прилетает, — шмыгнула опять, пытаясь безуспешно дыхание восстановить. Но и думала… Лихорадочно, накручено, немного безумно, кажется. — Без него мне и дернуться никуда не дадут… Значит, у нас есть только завтра день, чтоб убежать, — вроде понимает, что без вариантов, но не опускать же руки!
— Как? — не то чтобы особо уверенно поинтересовалась Света, наверное, помня про Максима.