Большую часть этой истории наш Кхмер испытал на себе, поскольку лет ему было уже пятьдесят, а в Канаду он приехал недавно.
И вот человек с такой нелегкой судьбой вдруг запал на русских женщин. Увидев, что местные выписывают себе блондинок, наш милый Кхмер прямо застонал от зависти. Он немедленно ворвался в Интернет и сходу влюбился в девушку из небольшого сибирского села. Буквально через неделю Кхмер зашел ко мне попрощаться.
– Вот, уезжаю в Россию… – радостно заявил он с порога и продемонстрировал только что купленную впрок пару кожаных перчаток.
– В Сибири очень холодно… Холоднее, чем у нас. Тебе нужны рукавицы…
– Глупости! Пережили Пол Пота, и это переживем, – ответил Кхмер и трогательно обнял меня на прощание. Он был невысокого роста и доставал мне только до уровня плеч (впрочем, многие его собратья не отличаются высоким ростом).
Через некоторое время наш жених вернулся из далекой, загадочной Сибири с отмороженными пальцами и красавицей женой. Глаша в основном лузгала семечки и мало рассказывала о себе. Но как только Кхмер отлучался в туалет (в свое время коммунисты отбили ему почки, и ему частенько приходилось отлучаться), Глаша неизменно ворчала: «Вот нерусь…», хотя на многие километры вокруг нас русских можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Короче, что-то у Кхмера не сложилось с сибирской красавицей, и они расстались. Но вскоре он привез себе новую девушку – теперь уже из Москвы. На этот раз наш Кхмер благоразумно съездил туда летом. Невесту он не стал мне показывать, а только зашел спросить, что означает ласковое русское слово, которым она его величает.
– Какое такое слово? – не без любопытства спросил я.
– Сука, – кротко ответил он, выжидающе посмотрел на меня и улыбнулся. Он часто улыбался и даже смеялся, когда ему вовсе было не до смеха. Такова привычка людей с той части света…
– Ну, это… Ну, это такое непереводимое слово… – пробормотал я.
– Оно ласковое? – с надеждой спросил Кхмер.
– Безусловно, – соврал я, не желая стать причиной разрыва этого нестойкого брака.
Но и без моего вмешательства брак скоро распался. Я думал, Кхмер остепенится. Мы его очень любили, и было жалко смотреть, как он каждый раз страдает от неудавшейся любви. Самое занимательное было в том, что все его невесты были на голову выше меня, тогда как потенциальный жених, как вы помните, с трудом дотягивался мне до плеч…
Но и в этот раз Кхмер не остановился. Он снова отыскал русскую любовь, на этот раз в Сочи, и отправился туда в поисках счастья…
Недавно я встретил его прогуливающимся в парке. Его сопровождала высокая брюнетка, вовсе не классической русской внешности. Похоже, она была с Кавказа. Кхмер весело представил меня ей и хитро покосился на ее округлившийся животик – мол, жди прибавления.
Оказалось, что его нынешняя жена из Армении. Будем надеяться, что на этот раз у Кхмера все будет в порядке, хотя наверняка он так и будет мечтать о коварных русских блондинках, которыми полнится Интернет. Может быть, мне стоит подарить его жене белый парик? Хотя куда там… Природу не обманешь!
Обретение будущего
Предисловие
Будущее представляется малопредсказуемым потому, что течение событий нередко подвергается влиянию случая, превращая занятия прогнозированием будущего во что-то вроде игры в рулетку. Однако будущее подчас непредсказуемо еще и потому, что далеко не всегда и не полностью основывается на случайностях.
Еще Платон явственно ощущал, что мир, в котором мы живем, представляет собой совсем не то, что мы наблюдаем. Кант вторил великому греку, выводя понятия «вещей в себе», недоступных нашему обозрению.
Встречаются и такие мыслители, которые вообще отрицают наличие окончательной, «настоящей» реальности, а также те, кто вполне убедительно аргументирует, что времени не существует, и оно является лишь необходимым допущением для осуществления нашего процесса мышления.
Отсутствие времени как такового лишает мир привычных причинно-следственных связей и полностью отменяет такие, казалось бы, неразрешимые общечеловеческие вопросы, как происхождение Вселенной, существование Бога, неизбежность смерти и наличие эволюции. Ведь, удалив время, мы отчасти или полностью обессмысливаем эти вопросы. Недаром Эйнштейн в письме к Максу Борну (1924 г.) отмечал, что если бы ему пришлось отказаться от строгой причинности, то он предпочел бы стать «сапожником или крупье в игорном доме, нежели физиком».[7]
В той или иной мере отрицание времени было искушением для святого Августина, Аристотеля, Канта, Эйнштейна и многих других.
Столкнувшись со следствием собственных идей, доведенных Куртом Геделем[8] буквально до абсурда (однако до абсурда, доказуемого математически), Эйнштейн пришел к неизбежному отрицанию той самой реальности, которую призван познать физик.
Время и реальность нерасторжимо связаны между собой. Отрицание времени – это всегда отрицание реальности. Нам же необходимо как-то жить, успевать к отходу поезда, ложиться спать и вовремя просыпаться. Нам требуется время для простой последовательной жизни. Нам неведома возможность вневременного существования. Поэтому для достижения элементарного состояния благополучия человеку необходимо понятие времени, со всеми его гибельными приложениями, такими как смерть, которая наиболее известна своей дурной репутацией.
Так или иначе, даже принимая во внимание наше ограниченное восприятие реальности, можно предположить, что будущее вряд ли окончательно определенно, даже когда оно перетекает в прошлое. Именно поэтому попытки рассматривать его как нечто однозначное редко приносят успех.
Потребность в однозначности является базисной характеристикой нашего сознания. Мы не в состоянии переживать одновременно несколько параллельных реальностей, даже если бы было доказано, что они существуют. Более того, однозначность окружающего мира необходима нам для полноценного функционирования.
Вместе с тем, если представить историю человечества как единый блок, в состав которого входят прошлое, настоящее и будущее, то неопределенность будет пронизывать его насквозь, поскольку анализ любого факта будет зависеть от невозможности его установления с достаточной степенью достоверности, а также от разногласий в его интерпретации.
Метод прогнозирования будущего на основе логического продолжения существующих тенденций обычно приводит к краху, ибо тот, кто берется за подобное предсказание, может легко ошибиться в идентификации тенденций, которые следует провести пунктиром в завтрашний день. Таким образом, можно предложить закон «несовершенства метода футорологических экстраполяций»,[9] который гласил бы, что, как правило, в будущем ведущими становятся тенденции, которые в настоящем и прошлом или отсутствуют, или малозаметны. В этом история человечества повторяет биологическую эволюцию, как она представляется нам в настоящий момент: наиболее успешные виды, несмотря на свои успехи, в конце концов вымирают, в то время как малозаметные вдруг вырываются вперед и становятся хозяевами земли. Восклицания в стиле «кто бы мог такое предположить!» нередко вырываются из уст как палеонтологов, так и футурологов.
Однако в случае с развитием человечества выбор тенденций в той или иной мере зависит не от слепого или непонятного нам шанса, а от суммы осмысленных решений, которые принимают те или иные представители человеческого рода.
Если цели биологической эволюции мы различаем смутно (что вовсе не означает, что нельзя попытаться их обрисовать), то цели развития человечества вполне можем определить, основываясь на известных потребностях отдельной личности, которые несложно перенести и на всю цивилизацию в целом.
8
В частности, Гедель написал работу по общей теории относительности, в которой предложил вариант решения уравнений Эйнштейна, из коего следует, что все события в мире повторяются.
9
Под экстраполяцией (от лат.