Очень хочется поговорить с кем-то. Но на этом празднике жизни нет ни одной души, которой я могла бы доверить свои тревоги. Мама, как обычно, скажет, чтобы я слушалась отца. Подруги… кхм… вернее, знакомые, разнесут наш разговор, как интересную сплетню и ещё неизвестно, чем приукрасят. Муж… это последний человек, которому бы я доверила свои тревоги.
Словно вторя моим мыслям, из неприметной дверцы наружной стены здания появляется знакомый мужской силуэт, а следом торопливо выпархивает миниатюрная блондинка.
Девушка поправляет одежду и пытается догнать моего мужа.
На гравийной дорожке показываются пожилые мужчины. Они неспешно прогуливаются и что-то обсуждают. Айзек делает шаг назад, едва не налетая на семенящую следом красотку, резко оборачивается и утягивает её в тень.
— Что ж, испугался, дорогой, похвастался бы своими достижениями на любовном фронте перед джентльменами. Не всё ж мне одной радоваться за тебя, — шиплю от злости и обиды, хотя мне хочется кричать.
Гнев придаёт сил и, как ни странно, помогает взять себя в руки.
Вот уже несколько лет моя жизнь удивительно стабильна. Ничего не меняется. И не изменится, судя по сегодняшнему прекрасному вечеру.
Может плюнуть на всё и уехать домой? Ну правда, кому я здесь нужна? Спешу, пересекая зал, полный довольных жизнью гостей.
— Эмма, подождите! — молодой человек догоняет меня и пытается взять под локоть, но я вовремя и изящно уворачиваюсь. Не хватало ещё, чтобы это кто-то заметил.
— Вы что-то хотели, Кирилл Олегович? — смеряю его холодным взглядом, слегка рассерженная такой вольностью.
— Простите, вы правы, — делает шаг назад, увеличивая дистанцию до вполне приличной, — позволите пригласить вас на танец?
Неожиданно. Хотя и ничего особенно в его предложении нет. Мы представлены, отец желает видеть мою улыбку, а мой муж желает другую женщину… женщин…
— Я согласна, Кирилл Олегович, ведите.
Моя широкая улыбка, напоминающая оскал и резкая смена настроения заставляют его посмотреть на меня с недоверием. Но он тут же спохватывается и провожает на широкую открытую площадку, где с самого начала вечера звучит приятная музыка и кружат пары.
— Эмма, то, что сказал ваш отец, по поводу ваших планов… вы действительно не сможете взяться за этот проект?
— Вы слышали, что сказал мой отец? Я слишком “занята”.
— Простите, если мой вопрос бестактен, но я кое-что выяснил. У вас хороший опыт работы, но портфолио проектов на вашем личном сайте гораздо интереснее, чем то, что реализовывала… реализовывали…
— Говорите как есть: чем проекты, которые реализовывали компании, подотчётные моему отцу.
— Да, — немного морщится, понимая, что о таких вещах не говорят вслух.
Отец, как любой государственный служащий подобного уровня, не имеет права прямо управлять предприятиями. Поэтому ими управляет мой дядя, а заодно и присматривает за мной.
— Так почему? Что вас останавливает?
— Кто.
— Что?
— Не “что” меня останавливает… а “кто”. Отвечая на ваш вопрос, Кирилл Олегович: забудьте обо мне, если хотите и дальше сотрудничать с папой.
Кирилл Олегович немного хмурится, чувствуя моё напряжение. Он будто подбирает слова для ответа, но в итоге, молча замирает взглядом на моей руке. Той самой, на которой издевательски “красуется” обручальное кольцо.
Мелодия замирает и, прежде чем её успевает сменить следующая, молодой мужчина останавливается и шутливо склоняет голову:
Благодарю за танец, Эмма. Мне жаль, что я опоздал.
— Опоздали?
— Неважно… — на губах улыбка, но в глазах лёгкая грусть.
— Вот ты где? — сбоку раздаётся резковатый голос мужа, который подходит и по-хозяйски притягивает к себе за талию. Я бы с радостью оттолкнула его руку… если бы не боялась последствий. Если бы…
Глава 3
Я не выбирала своего мужа. Но с детства знала, кто им станет. Родители решили, что поженить нас — отличная идея. Две уважаемых влиятельных семьи. Совместный бизнес. Серьёзные связи.
Так почему бы не объединить капиталы с помощью детей? Тем более что, “жених” пользовался интересом у женщин, а я с детства слыла “хорошенькой, послушной и прекрасно образованной”.
Казалось бы — чудесный план. Вот только не учли: то, что само легко идёт в руки, слишком мало ценится. Избалованному золотому мальчику всё в жизни преподносилось на серебряном блюдечке, в том числе и “удобная” жена…