— Хорошо? — тихо спросил он.
Я кивнула, обнимая его и запуская пальцы в его волосы. Я прижала его к себе, целуя его крепче, и приподняла бедра ровно настолько, чтобы помочь ему сдвинуться еще на сантиметр.
Мы оба тяжело вздохнули от ощущения этого, а затем Клэй снова взял себя в руки, убрав этот маленький кусочек своего члена, прежде чем он наклонился вперед и наполнил меня еще больше.
Боль усилилась, но быстро прошла, когда он поцеловал меня и не торопился, с каждым движением его бедер я раскрывалась все больше. Снова и снова, снова и снова, дюйм за блаженным дюймом — он открывал меня, проскальзывая все глубже и глубже, благоговейно целуя меня, его грохочущее сердце совпадало с биением моего собственного.
А затем, с шипением и стоном, он заполнил меня.
Мы оба вздрогнули, когда он полностью вошел в меня, и я прильнула к нему, впиваясь ногтями в плоть его спины, когда он нежно поцеловал то место, где его голова уткнулась в мою шею.
— Черт возьми, Котенок, — простонал он, отстраняясь только для того, чтобы снова полностью войти в меня. — Ты чувствуешься так чертовски невероятно.
Я не могла говорить, чтобы сказать ему, что чувствую то же самое, потому что слишком быстро, чтобы это было нормально, еще один оргазм стал тяжелым и горячим в моем животе.
— Я… я…
Я пыталась сказать это, пыталась произнести слова, которые позволили бы ему понять, что я чувствую. Знал он или нет, я не могла быть уверена, но он понял, что дал мне именно то, что мне было нужно. Он выскользнул из меня только для того, чтобы скользнуть обратно, находя ритм, когда он целовал мою шею и массировал мою грудь своей большой, теплой рукой.
Ощущения боролись за мое внимание, и я раздвинула бедра еще шире для него, нуждаясь в большем.
Клэй прижался к ладоням, возвышаясь надо мной, и я наблюдала за чувственными изгибами его тела, когда он трахал меня. Это было самое великолепное, самое гедонистическое зрелище, которое я когда-либо видела в своей жизни. Его пресс сокращался и расслаблялся с каждым броском, его тяжелый взгляд был прикован к моему, когда он подводил меня ближе к краю.
— Клэй, — прошептала я, так же напуганная, как и взволнованная чувством, нарастающим внутри меня.
— Сделай это, — потребовал он.
Моя рука скользнула вниз между ног, и потребовалось всего лишь мягкое скольжение моих пальцев по клитору в такт его движениям, входящим и выходящим из меня, чтобы найти мое освобождение.
Я задрожала и закричала, этот оргазм был еще более сильный, чем предыдущий, более мощный, чем все, что я когда-либо испытывала раньше в своей жизни. Мои стенки сжимались вокруг него, пока он не отставал, и я дрожала и извивалась на простынях, протягивая руку, чтобы провести ногтями по впадинам и вершинам его живота.
— Черт, Джиана, — простонал он, и как только мой оргазм начал угасать, его темп ускорился.
Он был близок к этому.
Я прижалась к своим ладоням, пятки моих ног нашли кровать, чтобы я могла встретить его толчки своими собственными.
— О черт, — выругался он, наблюдая, как мои груди дико подпрыгивают, когда я встречаюсь с его нетерпеливыми пальцами, и я захватила его рот своим, как раз когда он застонал от своего освобождения.
Я почувствовала это, почувствовала, как он дернулся внутри меня, когда его семя пролилось в презерватив. Я была настолько чувствительна, что чувствовала каждый ручеек, вытекающий из него, и мой рот наполнился слюной от желания попробовать его на вкус, как в ту ночь в обсерватории.
Это был самый яростный порыв, который я знала в своей жизни, заставить Клэя кончить, почувствовать, как он высвобождается внутри меня, и знать, что это я доставила ему это удовольствие.
Он рухнул на меня, заставляя меня погрузиться в простыни, когда одна из его рук больно сжала мое бедро, и он выкачал остатки своего оргазма. Он дрожал, когда был истощен, прижимаясь лбом к моему, когда мы оба тяжело дышали, наша скользкая кожа увлажняла друг друга и простыни.
И так же яростно, как он захватил контроль, он вернул его мне.
— Ты в порядке? — тихо спросил он, ища мой пристальный взгляд, прежде чем нежно поцеловать меня в нос.
— Я чертовски потрясающе.
Он улыбнулся, одна бровь приподнялась, когда он сжал свой размягчающийся член внутри меня.
— Пойдем. Давай примем душ.
Он осторожно вышел из меня, избавившись от презерватива, прежде чем помочь мне встать. Я не понимала, что мне нужна помощь, пока не попыталась ходить на своих дрожащих ногах, бедра болели в знак протеста от того, как я напрягала каждую мышцу своего тела, преследуя оба своих освобождения.