— Простите, но все наше внимание вот уже некоторое время приковано к вещам, которые находятся в совершенно другой стороне.
— Тогда советую немедленно поймать нас в поле зрения. В данный момент мы рассматриваем возможность стыковки с вами.
— В таком случае простите еще раз, но возможностей стыковки в нами в данный момент нет. Все наши стыковочные шлюзы заняты.
— Да, меня ввели в курс дела по поводу ваших воздушных рукавов, поэтому я рассчитываю на ваше содействие… Минуточку, — внезапно замолчал инспектор, и тишина наполняла эфир примерно минуту, — Михал, с вами очень хочет поговорить один человек, поэтому я переключу вас на него.
— Хорошо.
— Михал, как поживаете? — поздоровался веселый мужской голос.
— Ари! — воскликнул столь же повеселевший Ковальски, — Вы ли это? Кажется, три года уже не слышал вашего голоса. Звучите слегка постаревшим.
— Да, вы тоже не помолодели.
— Я большую часть времени был в холодильнике, а вот вы, видимо нет. Рассказывайте, как ваша служба? Надеюсь, вы поднимаетесь по карьерной лестнице быстрее меня?
— К сожалению нет, — грустно вздохнул Ари, — Я до сих пор всего лишь замдиректора отдела системного регулирования. Будь я чуть повыше в должности, меня бы к вам не прислали.
— С удовольствием пожал бы вам руку, Ари, но вас к нам прислали напрасно. У нас нет свободных узлов стыковки.
— Да, я это знаю, но надеялся, что ради меня вы все же сбросите один из рукавов.
— Ни в коем случае. У нас тут работа кипит, и людям просто необходим двухсторонний доступ к Шесть-Три.
— Да, и про Шесть-Три у меня тоже к вам был отдельный разговор.
— Если вы настаиваете, мы можем поговорить прямо так.
— Вы ставите меня в не очень удобное положение.
— Ничего, как только мы доберемся до космопорта, я поставлю вас обратно в удобное положение, и тогда мы поговорим на ваших условиях. А пока будьте любезны, дайте людям качественно сделать свою работу и скажите, с какой именно целью вы прилетели к нам аж на транспорте УСБ?
— Мы получили неприятные донесения с аванпоста «Страж», — с неохотой перешел Ари к делу, — Нам сообщили, что ваш мультисостав сильно превысил входную скорость, проигнорировал указания диспетчера, пролетел сквозь планету и все это с развороченным до неузнаваемости буксиром Шесть-Три у себя под мышкой. Михал, вы что, с войны вернулись?
— Рейс выдался не самый простой, — прозвучал Михал шутливым тоном, — По моим расчетам после Здоровяка у нас всех выдастся несколько свободных часов, которые мы с радостью потратим на составление подробных отчетов. Не переживайте, эти отчеты будут со всеми подробностями.
— Меня прислали сюда именно потому что никто не хочет ждать ваших отчетов. Я должен удостовериться, что вы все в своем уме, ваше оборудование работоспособно, а ваш план полета не является способом группового самоубийства. Наш счетчик массы говорит, что после прохождения через Страж ваш астероид слегка похудел… на двенадцать миллионов тонн.
— Ерунда, — пренебрежительно ответил Ковальски, — Просто небольшая абляция при контакте с плотными слоями водорода. Но если вас интересует каждый килограмм груза…
— Двенадцать миллионов тонн, Михал!
— Хорошо, — поправился Ковальски, — Если вас интересует каждый миллион тонн груза, то простите еще раз, но у нас чрезвычайные обстоятельства. Шесть-Три пережил столкновение с блуждающим твердым телом, и из-за этого мы не успеваем затормозить традиционными способами. Однако, если вы проведете инфракрасный контроль, то увидите, что маршевые двигатели работоспособны и готовы к маневрам.
— И вы серьезно собираетесь пересечь Здоровяк?
— Конечно, а разве вам не передали наш план полета?
— Передали, но я до последнего надеялся, что это шутка.
— Почему?
— Потому что, как я и сказал, вы ставите нас в очень неудобное положение. Мы бы с радостью забраковали этот план, если бы у нас были достойные альтернативы, но на данный момент у нас их нет, поэтому я просто хочу убедиться, что у вас есть техническая готовность к его исполнению.
— Вас смущает состояние Шесть-Три?
— Смущает — это очень слабо сказано. От него словно гигантский космический аллигатор откусил кусок. Я вообще не понимаю, как он до сих пор на ходу.
— Поверьте, изнутри он выглядит лучше, чем снаружи. Повреждения в основном поверхностные, две палубы было разгерметизировано, экипаж отделался легким испугом, силовая установка, энергосистема и управляющий интеллект работают в нормальном режиме. На данный момент главная проблема в том, что у Шесть-Три отказала часть маневровых двигателей и уничтожена радиостанция, поэтому после расстыковки он не будет способен самостоятельно добраться до сервисного дока.
— Послушайте, Михал, это все, конечно, звучит очень оптимистично, но нам бы хотелось лично стыковаться с вами и провести контроль повреждений.
— Я услышал вас, Ари. Стыковка невозможна. Предлагаю вам удовлетвориться внешним контролем повреждений или дождаться наших подробных отчетов. Однако, если вас настолько сильно тревожит состояние Шесть-Три, я бы не отказался сбросить его с консоли прямо сейчас и заменить любым полностью исправным тяжелым «Гаялом».
— Вы так говорите, будто у нас тут склад тяжелых буксиров. Ближайший ожидается в нашей системе лишь через полгода.
— Как через полгода? — не понял Ковальски, — Разве Нерва не занимается регулярными отправлениями грузов?
— Михал, кажется, вы слишком много времени провели в межзвездном пространстве. Мы специально освободили трафик из-за того, что у нас ожидается прибытие сразу шести буксиров, которые мы не имеем права отпускать порожняком.
— Да, совсем забыл, — произнес Ковальски извиняющимся тоном, — Профессиональная деформация. Надеюсь, вы уже передали в наш филиал, что отправка Шесть-Три мягко говоря задерживается?
— Нет, — удивился Ари, — А разве вы не слушали новости?
— Нет, у нас тут своих забот пока хватает. А в новостях говорят про что-то интересное?
— После вашей выходки на Страже в новостях говорят в основном о вас. Тут хочешь не хочешь, а уже каждая живая душа на Нерве в курсе, что к ним мчится астероид, который тянет на себе пять с половиной буксиров и пробивает насквозь газовые гиганты.
— Надеюсь, никто не начал паниковать?
— Только рабочие металлургического комбината — им грозит столкновение с двумя миллиардами тонн работы.
Задорный смех разлился по эфиру.
— Постараюсь не оставлять их без работы, — сказал просмеявшийся Ковальски, — Ари, мне было приятно с вами поболтать, но мне нужно возвращаться к своим делам. Стыковку я вам позволить не могу, но если вы хотите добавить что-то еще, то говорите прямо сейчас.
— Раз уж нам не суждено стыковаться, то мы вынуждены сопровождать вас на протяжении всего вашего маршрута. Если у вас что-то произойдет, немедленно докладывайте мне. Если вам понадобится помощь извне — докладывайте мне. Если вам просто станет скучно — докладывайте мне.
— Поверьте, Ари, скучно нам не будет, а вот за сопровождение огромная вам благодарность. Приятно, что рядом есть кто-то подвижный.
— Мы будем постоянно следить за вами, и если с вами что-то случится, то это будет на моей совести. Не подведите меня, Михал.
— Не подведу.
— Тогда до связи. Надеюсь, что ваша авантюра обернется успехом.
И на этой ноте приемник замолчал.
Две женщины, с растопыренными ушами нависшие над динамиками, еще несколько секунд сверлили взглядами индикатор частоты микроволнового сигнала, и лишь затем с облегченными выдохами синхронно выпрямили свои уставшие спины. Звук незнакомого голоса, передающийся по эфиру извне оказывал ободряющее действие и делал необъятную пустоту космоса чуть менее необъятной и чуть менее пустой. Этот голос стал для них первым ощутимым доказательством того, что они, наконец-то, ушли с ничейной территории и теперь могут перестать чувствовать себя одинокими.
— Зачем Ковальски ему солгал? — наконец-то решилась Ирма вполголоса задать вопрос.
— Точного ответа дать не могу, — развела Вильма ладонями, — Но могу сказать, почему на его месте я бы тоже солгала. Все эти люди из отдела регулирования системных перемещений просто ненавидят, когда что-то уходит из-под их контроля. Пока мы летаем в своем межзвездном пространстве, мы имеем полное право на личную инициативу, но здесь, в системе, изволь все согласовывать и обо всем предупреждать заблаговременно. Сейчас их утешает лишь мысль о том, что если контроль не в их руках, так хоть в наших. А узнай они, что мы и сами тут жонглируем поломками, стоя на одной ноге, они бы подняли настоящую панику.