— Знаешь, дорогая! Мне кажется, мы зашли в тупик, — начал он, но я молчала. — Думаю, что пора сменить мотив и заодно подстроить музыкальный инструмент.
Не понимаю, о чём говорит этот противный человек, но на провокацию не поддавалась. Поговорит, поговорит и уйдет.
— Если ты решила, что молчание в нашем случае тебя спасёт, то ты ошибаешься.
Тишина. Читаем дальше. В пятый раз одно и тоже предложение.
— Я тут смотрю, любовь к сирени отражается повсеместно?!
Не реагируем. Продолжаем молчать. И пусть со стороны это похоже на детский сад «Тормозок».
— Такой красивый сиреневый и, скорее всего, полностью кружевной.
Что?! Я нахмурилась, пытаясь уловить юмор этого Демона.
— Наверное, и трусики в тон, с маленьким атласным бантиком сзади. — уже почти на ухо прошептал мужчина, и тут же раздаётся звучный щелчок бретельки моего бюстгальтера.
Кроме звукового эффекта, от его маневра по коже плеча распространяется обжигающая боль, короткая и несильная.
Блин, да что за фигня! Когда этот гад ползучий успел добраться до моего нижнего белья.
От неожиданности меня взрывает. Я резко подскакиваю в кресле, что оно несчастное отлетает к окну сзади. Всем корпусом разворачиваюсь к Демьяну, готовая если не убить на месте, то хотя бы покалечить.
Вот только на лице нарушителя моего покоя спокойствие. Он точно знает, чего хочет.
— Прошу заметить, я ещё ничего не делал! Практически, — тихо произнес этот невыносимый упрямец.
— Да что тебе от меня нужно, Бестужев?! Ты хуже пиявки, ту и то отлепить можно!
— Я хочу, чтобы ты вышла из своей раковины! Той самой гребанной раковины, что превращает тебя в холодную стерву и заставляет шипеть и кусаться!
— Да, может, я такая и есть! Холодная стерва, сука, нежелающая твоего внимания. Ты ничего не знаешь обо мне.
— Так расскажи!
— Это больно! Не хочу, не буду! Прекрати меня мучить! — вот теперь я уже орала.
Прошлое и так было рядом! Протяни руку, и вот оно! Я так долго его забывала.
— Его нельзя забыть, Дана! Его можно только пережить и отпустить.
От этого приговора из его уст дёрнулась всем телом в сторону, но поздно. Мужские руки уже лежали на моей талии, никуда не отпуская. Я в миллионный раз проклинала свою привычку говорить вслух тайные мысли и заодно пыталась вывернуться из этих недетских объятий.
— Я могу помочь! Мы просто создадим новые, здоровые воспоминания.
Можно подумать, я не пыталась! А тут появляется Демьян Бестужев, и всё окрашивается в розовое с перламутром?!
Секунда, и до меня доходит, что мы больше не говорим! Мы целуемся!
Мужские губы совсем не нежные, а поцелуи выходят требовательными и злыми, но у меня нет желания их прекращать. Я тоже была злая и жадная, так как Демьяну с лёгкостью удалось поднять всю мою грязь с глубокого дна.
Меня переполняют эмоции, что я даже не замечаю, как всё меняется. Не сразу понимаю, что уже не стою, а сижу на столе с разведёнными ногами, плотно пришпиленная к мужскому телу. Да и Демьян уже не держит меня за талию, его руки скользят по моим голым плечам, сминают кожу и ткань блузки, вызывая острое желание — снять всё лишнее. Мои пальцы тоже живут своей жизнью, в которой они вцепляются ему в волосы с целью притянуть и не отпускать.
Скудными остатками сознания не понимаю, почему мне это всё так нравится. Я даже не пытаюсь проводить сравнения, а просто погружаюсь в бесконечность поцелуя с разноцветными точками за закрытыми веками.
Это мои барабашки празднуют День независимости мозга от сердца! Фейерверки в мою честь!
И мне, как ни странно, плевать, кто из нас сейчас прав и чья очередь уступать! Я яростно тянусь навстречу до нашего стука зубами и вкуса крови во рту из прикушенной губы и только ускоряюсь, чувствуя ответный напор и грубость.
В какой-то миг всё прекращается, и я хочу запротестовать, но понимаю, что еле дышу. Воздух. Кислород. Про этот важный элемент жизни мы подзабыли в стремлении насладиться и наказать друг друга.
— Ты реально кусучая! Когда в последний раз целовалась?
— Целовалась в понятиях общепринятого не так давно, а вот с целью изнасиловать чей-то рот больше года, — надломанным голосом призналась я.
Было бы глупо скрывать очевидное. У меня давно не было мужчины, а такого острого желания влиться в кого-то и ещё дольше. В последние месяцы моего пребывания в статусе нефритовой любовницы меня даже секс не спасал. Мне хотелось чего-то большего, а казалось, что получаю лишь жалкие крохи, объедки с королевского стола.
— Не надо! Не пропадай! — Демьян запрокидывает мою голову назад и фиксирует ладонью за шею. — Иначе я решу поменять планы, и придётся лишить девственности этот чудный письменный стол.
— Попробуй, — смело предлагаю я, уже не пытаясь играть.
— Рано. Мы оба потом пожалеем, — отказал Бестужев, оставляя не особо ласковый укус в уголке моего припухшего рта. — Ты что, отдалась незнакомцу на столе на третий день знакомства, а я что повёлся на этот охренительный соблазн и получил в итоге твоё огорчение.
Гадство! Х-мен прав! Во мне ещё так много лишнего, нефритового, что я действительно могу пожалеть о содеянном и всё списать на длительное отсутствие сексуальных отношений, точнее, сношений.
Кристально голубые глаза мужчины смотрели безотрывно в ожидании моего вердикта.
— Ты прав. Вот только это не означает, что роль лишения девственности моего стола должна принадлежать только тебе.
Вот сказала и сама не поверила. Бестужев идеально вписывался в образ первопроходца. Все в нем было, и всё в меру, даже желания искать «новое» не было.
— Конечно, не означает! Но другой вариант, дорогая, тебе не светит. Мы на весь свет практически помолвлены, и ставить мне рога я точно не позволю. Придётся тебе потерпеть.
Пока он говорил эти раздражающие пакости, я видела лишь, как маленькая капля крови на его нижней губе превращается в более жирную.
Это был результат моей работы и необузданной дикости. Ни грамма сожаления. Можно было бы для симметрии и сверху такую ранку сотворить.
Пока капля не переросла допустимых размеров и не стекла с губы, стёрла её пальцем. Кровь быстро слизнула, снова вспоминая наш поцелуй.
Океаны напротив потемнели, и шторм снова загустился вокруг зрачков. Я тоже имела над ним власть и могла управлять этой «погодой в доме».
— Хорошо, тогда придётся потерпеть! — наконец согласилась я. — Главное, чтоб у тебя терпение раньше моего не лопнуло.
— О! Здесь, Сладкая моя, можешь не волноваться! Я при желании могу быть очень терпелив.
Это я уже отметила. Остаётся понять — спортивный интерес или искренняя заинтересованность к моей судьбе?!
Легонько толкнула мужчину в грудь, намекая, что пора меня отпустить. Излюбленная усмешка хриплым голосом, как обычно, прошлась по моим нервным точкам, но Демьян отошёл без повтора просьбы. Горячие пальцы, словно прощаясь, прошли по моим открытым плечам, подбородку, стёрли невидимые следы поцелуя с губ.
— И вообще, Бестужев, вот так нападать на девушку на рабочем месте- это неприлично! — решила таки позлить немного мужчину.
— Неприлично- это когда эта девушка ходит по кабинету с расстегнутой блузкой. Сплошной сиреневый соблазн.
Точно! Я же в приступе удушья расстегнула на ней замок, а на мне сегодня мой любимый комплект, с атласным бантиком спереди. Получается, я даже немного сама виновата!
Демьян, придерживая за талию, помог спуститься со стола. Вокруг царил бумажный беспорядок, и только папка с файлами «Кухонного гаранта» почти сиротливо лежала на углу стола.
Вот не могла она куда- нибудь улететь под кресло, а так весь её вид требовал ответов.
Х-мен отошёл к окну, поправляя свою одежду.