Адвокатесса Лощинина просияла от слов прокурора. Значит, вполне реально добиться условного срока! И она взялась за это с жаром. Были перечислены все мыслимые доводы за снисходительный приговор: речь идет о молодом человеке, ранее несудимом и даже не имеющем какого-либо криминального опыта, не только не привлекавшемся к уголовной ответственности, но даже не состоявшем на учете в детской комнате милиции по месту жительства. Совершённое им одиннадцатого декабря преступление было вызвано крайне тяжелыми жизненными обстоятельствами, в которых оказался подсудимый.
Котарю показалось, что прокурор бросил на старательную адвокатессу взгляд насмешливый, но благосклонный.
Судья Кухтина чуть помедлила и вкрадчиво вопросила:
- Поскольку в деле участвует как свидетель и присутствует сейчас в зале известный предприниматель Чермных, суд хочет узнать у Сергея Борисовича, не сочтёт ли он возможным предоставить работу подсудимому в случае условного его осуждения?
Чермных искривил губы в горькой полуусмешке. Словно его мнение здесь что-то значило! Неделю назад он был ошеломлён неожиданным, пугающим предложением Першукова. Ему, депутату и уважаемому в городе предпринимателю, предложили возиться с уголовником!
- Нам нужно только проследить контакты Котаря, - сказал по телефону Першуков. - Вы же знаете, что дело с убийством Лоскутовой тёмное. Пока нам ясно лишь одно: что Котарь пытался похитить деньги из стола Лоскутовой. Но возможно, что он причастен к убийству не только как невольный устроитель заварухи, которой воспользовались для устранения директрисы. Возможно, его роль в этом более значительная. Тут есть ещё над чем поработать следствию, и вы поможете нам, если согласитесь пристроить на время мальчишку у себя. Тогда нам удобно будет наблюдать за ним.
При всем своем возмущении Чермных сразу понял, что это предложение, от которого невозможно отказаться. Потому что в списке подозреваемых в причастности к убийству Лоскутовой и он сам. Ведь с убитой его связывали сложные, непонятные посторонним денежные расчеты, к тому же он сам был в "Надежде" в тот роковой вечер... Ему нужно показать свою добрую волю, сотрудничая со следствием. Но в любом случае эта смерть болезненно отзовётся на его репутации и делах. Ибо кровь вопиет к небу (где-то, когда-то эти слова запали ему в память). Пусть речь идет о всего лишь несчастной стерве Лоскутовой... И его так легко выставить виновным, потому что покойница всячески подчеркивала свои разногласия с ним, добиваясь сочувствия работниц, представляя себя заступницей интересов коллектива. А на самом деле обирала доверчивых баб. Но разве кто-то будет в этом разбираться?
С того самого злосчастного вечера в ателье Чермных знал, что теперь его ждут неприятности. Конечно, едва ли дело дойдёт до уголовного преследования, но скандальных намеков, недобрых слухов и домыслов не избежать точно. И в конечном счете всё это может обернуться реальной бедой, если пошатнётся его престиж, если отныне, произнося его имя, будут всегда вспоминать Лоскутову. А потом, что стоит следователям заставить того же Котаря дать показания на него? Тем более, что молодчик теперь будет рядом с ним. Ясно, что он будет выведывать чужие тайны и наушничать. Но отказаться, отговориться отсутствием вакансий невозможно. Потому что масштабы деятельности Чермных достаточно хорошо известны в городе.
Глухо кашлянув, Чермных выдавил из себя:
- Не такие работники мне нужны. Но если в интересах общества я должен дать ему работу - ладно... Что-нибудь придумаю...
- Значит, вы согласны, - спокойно подытожила Кухтина.
С тяжёлым сердцем Чермных думал о предстоящей ему неприятной перспективе - иметь дело с Котарем. То, что парень совсем зелен и глуп, - это он решил сразу. Условный срок будет для такого большой удачей. На зоне ему было бы нелегко. Его и "опустить" могли бы, если ещё не успели... Представив себе Котаря плачущим, окончательно униженным, опозоренным, Чермных с удивлением отметил, что этот образ почему-то заставил его вспомнить об Анжеле. Что-то общее было между ними, не только возрастная близость... Ну вот хотя бы то, как смотрит сейчас этот Котарь - и виновато, как побитая собака, и в то же время с надеждой, даже с затаённым упрямым вызовом... Этакий затравленный зверек! И, как ни странно, точно такой же взгляд появляется у Анжелы, когда начинаешь допытываться у неё о причинах её отчаяния, а она замыкается, уходит в себя! И оба добровольно ломали свои судьбы... Кто их поймет?.. Интересно: поняли бы они друг друга?