- Да, пожалуй... Но ты же этого хочешь. Тебе не живётся спокойно...
- А тебе?
- Я хочу, чтобы ты не попался слишком глупо...
- О матери ты думала? У нее могут быть неприятности!
- Да ничего ей не будет! - с этими словами Анжела сделала характерный для неё жест: вызывающе вскинула голову, встряхнув чёлкой. - Чтобы из-за какого-то старого хлама была опорочена уважаемая всеми завотделом Мирра Чермных! Супруга известного предпринимателя и депутата!
Он подумал о том, что Анжела совсем по-детски преувеличивает статус своих родителей, что преуспевание Сергея Чермных на самом деле не столь прочно, как это кажется ей. Наверняка в городе найдутся желающие раздуть скандал, связанный с женой и дочерью депутата и предпринимателя. Кто знает, сколько тайных и явных недоброжелателей и завистников уже предвкушает "падение дома Эшеров"... То ли ещё будет, когда станет известно о похищении ритона! Особенно в том случае, если назовут его, Котаря, в качестве подозреваемого, и всем откроется его связь с семейством Чермных!
На лице Анжелы появилась вымученная улыбка:
- Ты ведь ждал именно такого случая? Ну так действуй!
- Хорошо, я подумаю... - пробормотал Котарь в замешательстве и пошел прочь.
Каким вздором вдруг показался ему замысел нового преступления! Лезть в темную, пыльную подсобку, затем в окно второго этажа, рискуя костями и свободой, - и все это ради куска тусклого металла! К тому же участие Анжелы превращало всю затею в нелепую игру, почти наверняка обречённую на провал. Но отступить именно сейчас, когда в его кармане уже лежал ключ от музейного кабинета? Чтобы вызвать презрительное недоумение Анжелы, которое он прочтёт в её глазах: "Ты трус, что ли?" Нет, это казалось невозможным! Да и что ему делать в Ордатове? Он почувствовал ужасную душевную усталость, но всё-таки и в этом состоянии ему легче было действовать как бы по инерции, осуществляя задуманное, чем остановиться.
В тот же день в четвёртом часу он пришел в музей. Чтобы не сдавать вещи в гардероб, он явился в толстовке, под которую для тепла надел ещё толстый свитер. Время было выбрано с таким расчётом, чтобы до закрытия музея в шесть часов ждать пришлось не слишком долго и при этом не оказаться в числе самых последних, малочисленных посетителей, всегда привлекающих особое внимание смотрительниц. Он решил, что не будет лишний раз испытывать судьбу и не задержится в музее, если в зале с диорамой "Зимний лес" смотрительница окажется на своем месте и дверь кабинета отдела природы будет в поле её зрения. Он уйдёт со спокойной душой, чтобы, наверно, больше туда не возвращаться.
В вестибюле дежурный по музею Каморин взглянул с удивлением на молодого человека толстовке и на миг засомневался: можно ли в такой одежде пропускать в музей? Но затем решил, что толстовка - это все-таки не верхняя одежда в обычном понимании. К тому же, кто знает: может быть, у парня под толстовкой одна рубашка или майка... В остальном странный посетитель повёл себя, как все: приобрел входной билет и надел матерчатые тапочки. Присмотревшись к нему, Каморин узнал его: этот парень уже появлялся в музее в сопровождении дочери Мирры Чермных.
Замедленным шагом, чтобы не слишком отличаться от обычных посетителей и не привлекать внимание смотрительниц, Котарь прошел через залы к диораме "Зимний лес" и огляделся: две смотрительницы, худая блёклая тётка и пухлая молодка, были в конце соседнего зала. Стоя боком к нему в дверном проёме, они о чём-то разговаривали. Обе, несомненно, держали при этом в поле зрения не только экспозиции, вверенные их заботам, но и целую анфиладу - сквозной ряд музейных залов. Но видят ли они малоприметную дверь в кабинет отдела природы, что напротив диорамы "Зимний лес"? Котарь быстро пересёк зал перед диорамой и подошёл к этой двери, кося взглядом в сторону смотрительниц. У самой двери, замаскированной теми же зеленоватыми обоями, что и стена вокруг, женские фигуры исчезли из поля его зрения, закрытые выступом стены.
Сейчас или никогда! Котарь вставил ключ в дверную замочную скважину и повернул его. Дверь тихо открылась, он быстро вошел внутрь и так же тихо закрыл её, сделав один оборот ключа. Вокруг него была совершенная тьма, но все же он довольно точно представлял себе окружающее. Он попал в прихожую, или "предбанник", как шутя говорили музейщики, - помещение без окон перед кабинетом, отделенное от него незапирающейся дверью. Можно было, нащупав на стене выключатель, включить в "предбаннике" свет, но он просочился бы наружу сквозь замочную скважину и щели между дверью и дверной рамой. К тому же в этом не было необходимости: Котарь знал, что справа от него находится шкаф с застеклёнными дверцами и разным бумажным хламом, затем - вешалка, на которой сотрудницы отдела оставляли свою верхнюю одежду, далее - канцелярский стол с древней пишущей машинкой. А слева была только гладкая стена, и сделав вдоль неё пять шагов, он оказался у внутренней двери в кабинет. Эта дверь открылась ещё легче, чем первая.