Хиби не собиралась выпрашивать любовь у мужчины, который до сих пор был влюблен в свою бывшую жену!
Я пойду, Ник. Только соберу вещи. Слава богу, Джина еще не нашла новую соседку, — попыталась пошутить Хиби, но улыбка так и не коснулась ее губ.
Я отвезу тебя в твою квартиру...
Не нужно...
Нужно или нет, но я отвезу тебя, — настаивал Ник. — Это наименьшее, что я могу для тебя сделать.
Ну, хорошо! Спасибо тебе.
Хиби машинально прошла в спальню. Как все быстро закончилось! Она еще даже не успела распаковать чемоданы. Еще пять минут — и она навсегда покинет этот дом.
И жизнь Ника.
Только бы не расплакаться! Это было бы слишком унизительно.
—Я возьму чемоданы. И... я уже запаковал портрет для тебя, — добавил Ник, кивнув в сторону дивана, где лежала картина.
Ник не знал, что ему делать с портретом Клаудии. Он хотел предложить Джонсонам забрать его перед тем, как они уехали, но почему-то не сделал этого. Но у Хиби не было фотографий матери, так что портрет, несомненно, должен принадлежать ей.
Нику картина не нужна. Она только лишний раз напоминала бы ему о Хиби, разрывая его сердце в мелкие клочья. Хотя мужчина знал, что сохранит ее образ в душе и мыслях на всю оставшуюся жизнь.
—О, но я не могу принять портрет, — запротестовала Хиби. — Я... Это же работа Эндрю Саутерна. Оригинал. Портрет стоит кучу денег. Выстави его в галерее или...
—Он по праву принадлежит тебе, Хиби, — перебил ее Ник. — Тебе, а не общественности.
—Боишься выставлять напоказ портрет бабушки своего сына или дочери, Ник? — поддела его девушка.
Я заслужил подобные упреки, с горечью заключил Ник. Даже гораздо более жестокие.
—Мне просто хочется, чтобы портрет хранился у тебя, Хиби. Он по праву принадлежит тебе и твоей семье.
Отлично. Полагаю, я могу продать его и положить деньги на счет нашего будущего ребенка.
Не надо этого делать. Пожалуйста! Ты ни в чем не будешь нуждаться. Я обеспечу малыша всем необходимым. И тебя тоже.
Только до тех пор, пока я не смогу снова выйти на работу и начну сама зарабатывать себе на жизнь, — возразила девушка. — Не нужно платить за ошибку вдвойне.
—Но наш ребенок не был ошибкой! — с горячностью воскликнул Ник.
Его красивое лицо исказилось от злости и горя.
Я говорю о себе, Ник, не о малыше.
Но ты тоже не была ошибкой, Хиби...
Думаю, ты сам отменишь свадьбу.
Хорошо, — кивнул мужчина. — А теперь, почему бы нам не уйти, наконец, отсюда? Я никогда не любил расставаний, а это... просто невыносимо. Поехали, а? — Ник нетерпеливо провел рукой по волосам.
Сначала я должна вернуть тебе кое-что. — Хиби начала снимать обручальное кольцо.
Прошу тебя, прекрати! Кольцо твое. Портрет твой. И все остальное, что я подарю тебе, будет твоим.
Но только не сердце.
Не любовь.
А это единственное, чего хотела Хиби...
—Хорошо. Тогда я готова идти.
По дороге домой Хиби едва сдерживала слезы. Расставание с Ником оказалось необычайно тяжелым. Но она не могла позволить, чтобы Ник понял, какие чувства ее обуревают. У нее все же есть собственная гордость!
Девушка даже не знала, когда снова увидит его.
Если увидит вообще.
Может быть, он предоставит своим адвокатам право вести все дела с ней.
Боже, лучше бы она вышла за него замуж, чем так! Но бороться с его бывшей женой она не хотела. Если он выбрал Салли, пусть так и будет!
—Могу я продолжать работать в галерее, пока... пока?..
Хиби покосилась на него, дрожащими руками отпирая дверь квартиры.
Работай там сколько угодно. Сама решай. Я проинструктирую Джейн, когда вернусь к себе.
Я просто...
Хиби, мы не могли бы войти? Этот портрет весит целую тонну! — Ник поморщился. — Я вспотел, пока тащил его по лестнице!
Ты... — улыбнулась девушка, но не успела договорить.
Простите, — раздался незнакомый голос за ее спиной. — Я ищу квартиру номер... — Мужчина замолчал.
Кажется, человек не поверил своим глазам, когда Хиби повернулась к нему. И побледнел.
—Клаудия?
Был только один в мире мужчина, который мог спутать ее с матерью. Но возможно ли это?..
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Эндрю Саутерн?
Ник первым обрел дар речи.
Д-да, — подтвердил художник дрожащим голосом, не сводя с Хиби глаз.
Ник прекрасно понимал, что чувствовал сейчас этот мужчина, — он и сам не мог заставить себя не смотреть на Хиби!
Ник сразу узнал Эндрю Саутерна. Он видел фотографии знаменитого художника, хотя тот заметно постарел за это время. Его темные волосы поседели, лицо покрылось морщинами, серые глаза потускнели.