Хиби на секунду замешкалась, собирая на задворках памяти все, что она знала об этом художнике. Девушку удивил вопрос босса, но, в конце концов, она решила, что он вознамерился таким образом доказать, что она не знает свою работу. Тогда у него появится предлог уволить ее.
―Англичанин, — сглотнула Хиби. — Родился в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году. Живописью начал заниматься с двадцати лет. Рисовал в основном портреты, но потом переключился на пейзажи, недавно начал интересоваться Аляской...
―Я спрашиваю не о биографии этого человека, Хиби! ― резко перебил ее Ник, вставая. ― Я спросил, что тебе о нем известно?
—Мне? — Девушка непонимающе заморгала. — Но я только что рассказала тебе все, что я знаю о нем.
—Не будь так упряма, Хиби. Я не прошу посвящать меня в детали. Просто признайся, что знакома с ним. И что можешь связаться с ним лично.
Хиби была поражена. Этот разговор не имел ничего общего ни с тем, что произошло между ними полтора месяца назад, ни с попыткой доказать ее некомпетентность, как сотрудницы галереи. Дело в Эндрю Саутерне. Да, Хиби восхищалась его творчеством, но она никогда не встречала этого человека, а тем более, не имела с ним каких-то особых личных связей.
Ник расстроился, значит, Хиби не собирается обсуждать с ним свои отношения с художником. Что ж, Саутерн мог вполне годиться ей в отцы. Возможно, по этой причине она и не хочет упоминать его имя. Но, как бы, то ни было, Ник уже много лет пытался договориться о встрече с Эндрю Саутерном. И ни разу, ни ему самому, ни представителям галереи это не удавалось. И вот, оказывается, Хиби может стать ключом к этой заветной двери.
—Послушай, Хиби, давай попробуем еще раз, хорошо? Согласен, шесть недель назад я переступил некую границу, но ведь и ты тоже, разве не так?
Хиби гневно сверкнула глазами. Если Ник хочет таким образом извиниться за ночь, которую они провели вместе, или за то, что он так и не позвонил ей, то у него плохо получилось.
Все это время Хиби мучила себя мыслями о том, что она сделала не так, раз Ник Кейвендиш не захотел позвонить ей, не говоря уже о том, чтобы увидеться с ней снова.
А теперь он неожиданно изменил свое поведение! Как же мало она о нем знает!
―Это все, что ты хотел мне сказать? — холодно спросила девушка.
―Конечно, нет! — Ник сделал паузу. — Не пойму, ты специально пытаешься меня разозлить?
―Мне кажется, и пытаться не нужно. По всему видно, как я тебя раздражаю.
―Теперь я понимаю, — улыбнулся Ник, — почему той ночью ты показалась мне такой загадочной.
Это было совсем не то, что хотела услышать Хиби. Не здесь. Не сейчас.
Всю первую неделю после отъезда Ника в Нью-Йорк, она провела в мучительном ожидании его звонка.
Хиби влюбилась в него, хотела его, и — о боже! — она ведь не сделала ничего плохого, проведя ночь в постели с человеком, которого считала привлекательным!
Но проходили недели, и эта уверенность таяла с каждым днем.
Сейчас она уже не могла так легко вернуться в прошлое.
—Полагаю, будет лучше, если мы оба забудем об этом, тебе так не кажется?
Ник хотел услышать эти слова шесть недель назад, но сейчас они больно ударили его по самолюбию.
Да, ему не терпелось избавиться от нее после той ночи, и он не позвонил ей, как обещал, но такая готовность с ее стороны забыть обо всем, ранила гордость Ника и вызвала в нем волну глухого раздражения.
Он подошел к Хиби и, заглянув ей в глаза, нежно коснулся ее щеки.
—Неужели меня легко забыть, Хиби? — соблазнительно промурлыкал Ник. — Неужели ту бурную ночь так просто выбросить из головы? — Мужчина знал, что, возможно, совершает очередную ошибку, но холодность девушки вывела его из себя. — А ты не обманываешь меня? Может, до сих пор просыпаешься по ночам, вспоминая ласки, которые мы дарили друг другу?
Хиби взглянула на босса широко раскрытыми глазами. Ее пухлые губы приоткрылись, а тело инстинктивно потянулось к нему.
—Думаю, я прав... — Он провел большим пальцем по ее нижней губе, спустившись к шее и ниже, туда, где заканчивалось ее декольте. Ни на мгновение Ник не переставал смотреть на нее.
Как это могло произойти? — с ужасом и восторгом спрашивала себя Хиби. Почему я позволила ему себя гладить?
Но тут Ник, так же неожиданно, отстранился.
—А тебя легко завести, правда? — Он отошел к столу и, облокотившись на него, стал смотреть, как под блузкой выделяются возбужденные соски.
Мистер Кейвендиш...
О, перестань, Хиби, — насмешливо бросил он, покачав головой. В его глазах плясали веселые чертики. — Ты не можешь называть меня так после того, как отдалась мне.