— Что я делаю, зачем? И посоветоваться не с кем: Света — в Москве, Томка вообще куда-то пропала со своим богатым арабом… Хоть бы позвонила, а то как в воду канула… сестра называется… А может, никуда не ехать? Остаться? — спросила она себя. — Может… — Лицо ее искривила досадливая гримаса. — Значит, вечером опять придет с работы Эрве, и я опять буду разыгрывать роль влюбленной жены. Он будет меня смачно чмокать и спрашивать: когда же мы поженимся? А ночью будет сопеть и кряхтеть… О! Только не это! — вскричала молодая женщина.
Она решительно схватила дорожную сумку и, громко хлопнув дверью, поспешила вниз, не дождавшись лифта.
Париж сверкал равнодушными улыбками витрин, волнами цветов, выплеснувшимися из бутиков на улицу… Ему было все равно, что Лера уезжала. Зато Лера, с жадностью припав к окну такси, не сводила влюбленного взора с капризной красоты своего равнодушного любовника.
Тоннель Париж — Лондон аппетитно проглотил поезд, в одном из вагонов которого грустно съежилась в мягком кресле Валерия. Поезд летел в темноте с непреклонным желанием выскочить на свет. Тоннель, по которому мчалась жизнь Валерии, казался ей бесконечным, и она уже не надеялась однажды увидеть пышные лучи солнца.
Лондон встретил Леру чуть влажными от прошедшего дождя улицами и величественной красотой собора св. Павла. Она поселилась в небольшом отеле-пансионате и в тот же день записалась на курсы английского языка. Сменив таким образом ставшую ей тягостной привычную обстановку, молодая женщина старалась сменить и свои мысли, она запрещала себе думать о Париже и Эрве.
— Если я однажды захочу его увидеть, я это почувствую, — убеждала она себя.
Деньги на первое время у нее были, а о большем Лера решила не задумываться.
Чуть ли не с первых дней появления Валерии на курсах ей стал оказывать знаки внимания Джан-Франко, красивый итальянец лет тридцати пяти. Он тоже изучал английский язык, так как собирался открыть филиал своего предприятия в Лондоне.
— Не иначе ресторан? — кокетливо улыбаясь, спросила Лера.
— Ресторан, только не один, а целую сеть. Вы, надеюсь, бывали в Риме?
— К сожалению, нет, — вздохнула она.
— Жаль, тогда для вас имя Чиккетти вряд ли что-нибудь говорит.
— Увы, да!
Джан-Франко скромно потупил глаза, считая неудобным вести рассказы о своих шикарных ресторанах в Италии.
— Что ж! — найдя выход из положения, весело воскликнул он. — Я вас приглашу на открытие моего заведения в Лондоне!
При этом его белые зубы так сверкнули, а бархатные глаза так посмотрели на Леру, что она почувствовала дрожь и головокружение. С восторгом поддавшись умопомрачительному чувству, молодая женщина бросилась в объятия красивого итальянца.
«Вот она наконец, моя настоящая любовь!» — подумала Лера, прежде чем совсем потеряла голову.
Любовь подхватила Валерию и понесла в заоблачные дали, с которых она уже неоднократно больно шлепалась вниз, однако былые ссадины и раны не смогли охладить ее пылкого сердца.
«Боже мой! — вздрагивая всем телом, думала Лера. — А если бы я не приехала в Лондон, передумала и осталась в Париже?.. Сейчас вместо Джан-Франко рядом со мной сопел бы Эрве… Ужас, ужас!»
Чтобы утешиться, она крепко прижималась к великолепному торсу своего итальянского возлюбленного.
Через месяц их бурной романтической связи Валерия начала задавать туманные вопросы о будущем и получала такие же, подернутые туманной дымкой ответы. Но ведь Лере надо было на что-то жить, а богатый владелец сети шикарных ресторанов синьор Чиккетти оказался не очень щедрым любовником. Правда, его тело сторицей восполняло Валерии то, чего не давал кошелек, и она, одурманенная страстью, забывала обо всем.
Однажды вечером, сидя в небольшом ресторанчике за скромным ужином, так как Джан-Франко не любил чужие дорогие рестораны, он с грустью сказал Лере, что завтра должен уехать в Рим.
— Я думаю, недели на две, не больше, — добавил итальянец, утешая свою возлюбленную.
Джан-Франко улетел самым ранним рейсом, а Валерия, печально встретив утро, отправилась в супермаркет. Неожиданно среди полок с чипсами она увидела… Джан-Франко с мальчуганом на руках, который ударял его по плечу и о чем-то просил. Валерия замерла на месте, не веря собственным глазам. Она едва не вскрикнула от удивления, когда к Джан-Франко подошла черноволосая женщина с другим ребенком на руках и, назвав его «miocaro»[18], быстро затараторила на родном языке.
Несколько минут Валерия ничего не могла сообразить, а потом вдруг расхохоталась, ей стало так смешно, что она решила поделиться своей радостью с Джан-Франко. Молодая женщина вышла из своего укрытия и направилась прямо на синьора Чиккетти, тот от неожиданности чуть не уронил собственного ребенка. Теперь пришла его очередь замереть от ужаса столкновения любовницы с законной супругой, он даже зажмурил глаза, ожидая урагана слов и жестов. Валерия, наслаждаясь его страхом, остановилась рядом и принялась рассматривать коробки с конфетами. Джан-Франко оказался зажатым между двумя женщинами: любовницей и женой. Он молил Мадонну, чтобы пол в магазине превратился в сцену со спасительным люком, в котором он смог бы исчезнуть в момент ужасающей развязки. А Лера, словно кошка, расхаживала вокруг него, лукаво и опасно поглядывая на съежившегося владельца сети ресторанов. Теперь ресторан синьора Чиккетти ясно возник перед ее глазами, жена с тещей стряпают пиццу, а владелец в белом фартуке, ослепительно улыбаясь, обслуживает торопливых клиентов.