— Муж мой говорит, что ты на его горбу едешь во Францию!
Тамара не любила выяснения отношений и, пожав плечами, молча повернулась и ушла.
4
Франция! Какое притягательное слово, наполненное голубым туманом из прочитанных романов, благородством и бесстрашием мушкетеров, откровенными новеллами Мопассана, завораживающим голосом Пиаф…
«Неужели я увижу Лувр, Елисейские Поля, Эйфелеву башню, Версаль… — с тревожной радостью думала Тамара, нетерпеливо поглядывая на часы. — Боже мой! Французская кухня, вина, настоящее французское шампанское! — Сидя в кресле самолета, она чувствовала себя на грани фантастики и реальности. — Неужели я лечу в Париж?! Париж!» — И сердце Тамары затрепетало от радости.
С первых же шагов по французской земле все словно стремилось поразить и ошеломить ее. Выйдя из самолета, она очутилась в зале ожидания со светлым мраморным полом, стеклянными стенами, полукруглыми оранжевыми диванчиками. Тамара решила, что тут ее и ждет Ксавье, но остальные пассажиры привычным шагом направились вперед. Бегущая дорожка по длинному светло-бежевому коридору, украшенному яркой рекламой, доставила Тамару к стойке паспортного контроля. Повсюду, очаровывая ее, звучал сладостно-нежный голос диктора, объявлявшего рейсы на любимом ею французском языке.
После проверки документов Тамара нырнула в одну из прозрачных артерий аэропорта и, в восторге глядя на бьющие под ней фонтаны, очутилась перед лентой доставки багажа. Пока молодая женщина ждала свой чемодан, через открывавшиеся широкие двери на фотоэлементах она увидела улыбающегося и махавшего ей рукой Ксавье Тюаля. Со сверкающими от радости глазами, с сердцем, переполненным благодарностью се новому французскому другу за необыкновенный праздник, который он ей подарит, Тамара подошла, словно к воротам сказочного королевства, к раздвинувшимся перед ней дверям. Еще мгновение — и она очутилась в объятиях Ксавье, который, крепко поцеловав молодую женщину, с удовольствием принялся рассматривать ее стройную, плотненькую фигуру в облегающем ярко-алом трикотажном платье с треугольным вырезом на спине. Она тоже краешком черных блестящих глаз оглядела его и непроизвольно поморщилась: худой, почти прозрачный, сутулый, одетый в кримпленовые брюки неопределенного цвета, которые даже в Стране Советов уже вышли из моды, но ужаснее всего были его туфли, надетые на босу ногу. Тамаре, любившей все красивое, это чрезвычайно не понравилось. Ей было неприятно и неловко идти рядом с таким неопрятным кавалером. Ксавье же, радостно приобняв свою гостью за плечи, повел ее к выходу. Он, захлебываясь, что-то говорил, а Тамара вертела головой по сторонам, желая увидеть как можно больше.
Провинциальность Ксавье сказывалась на каждом шагу. Они долго катались в лифте, то поднимаясь, то опускаясь, пока наконец он не нашел нужную кнопку. Выйдя на улицу, Тюаль, словно мышонок в банке, забегал из стороны в сторону, разыскивая остановку автобуса.
«Н-да… — обреченно подумала Тамара. — Машиной здесь и не пахнет».
С трудом выяснив, куда идти, он потянул за собой молодую женщину.
«Странно, — размышляла Тамара, — он же сам только приехал. Неужели нельзя было запомнить, где остановка, и не метаться с высунутым языком».
Наконец они сели в автобус. Она хотела бы, не отрываясь смотреть в окно, но Ксавье ей все время мешал своим разговором. Голова Тамары кружилась, а перед глазами, как в калейдоскопе, мелькали все новые и новые картинки.
— Выходим, — сказал Ксавье Тюаль, — теперь поедем на RER.
Тамаре это, конечно, ничего не говорило.
— RER — это похоже на метро, только на более длинные расстояния и очень скоростное, — пояснил ей Тюаль.
Билеты у Ксавье оказались использованными, и он, чтобы не покупать новые, предложил Тамаре пролезть под дверцами автомата. Глаза молодой женщины округлились от удивления.
— Пробираться безбилетником? — Это не умещалось у нее в голове. — Что я, школьница, которая решила пошалить?!.
Худющий Ксавье тощей селедкой ловко проскользнул под металлическими дверцами и звал Тамару:
— Давай! Давай! Сначала передай чемодан, сумки, а потом сама.
Бедная Тамара оглянулась по сторонам и, подавив унизительное чувство, пролезла вслед за Ксавье.