На дне лежал довольно увесистый конверт, откуда торчали купюры.
Надо же!
А ведь я до последнего не верила, что нас не кинут и не отберут этот чертов телефон силой.
Стэлле я ничего не написала, как мы договаривались заранее.
По идее она должна была еще оставаться рядом с тем типом и сладко спать, делая вид, что она совершенно ни при чем.
И я тоже отправилась туда, где могла выспаться и перевести дух впервые с этой сумасшедшей ночи.
Просто отцепись от нее!
Дай девушке дышать свободно и жить своей жизнью!
Именно это я повторял сам себе как проклятый, но шел следом за ней, оставаясь незамеченным.
Меня на части рвало от одной только мысли о том, во что она вляпалась и чем это всё могло закончиться!
И ведь она всё это прекрасно знала.
Боялась, переживала.
Останавливалась у витрин магазинов и всматривалась в отражения, не видя меня в темноте переулков, и корила себя. Упрекала.
Но такой жуткой безысходностью отдавал каждый ее легкий шаг, что ком вставал где-то прямо поперек моего сердца.
Видел ведь, что девчонка не из тех, кто будет выживать на улице грабежом или продажей себя.
Чувствовал до дрожи каждую ее эмоцию.
Впитывал их в себя.
Вбирал, как чистый морозный воздух, чтобы познать ее до самой отчаянной глубины, куда она сама не хотела впускать никого.
И понимал, что всё не так просто, как может сначала показаться.
Теперь, когда моя голова наконец начала соображать, пока возбуждение слегка спало, я стал замечать то, чего не увидел сразу: Лилу была одета совсем не по сезону.
Да, я и сам разгуливал в бейсболке и простой кофте, которая обычного человека не согрела бы.
Но я человеком не был.
И холода не ощущал.
Я не мог простыть и заболеть.
А вот Лилу могла.
Запросто.
Особенно в своих тонких кроссовках, которые жутко скользили на льду, отчего девушка не шла, а, скорее, грациозно и явно уже привычно катилась на плоской подошве.
Ей явно было не до моды и собственного внешнего вида.
Это я понял еще в клубе, когда впервые увидел ее.
Но сейчас меня задевала за живое каждая ее эмоция, особенно голод.
Простой человеческий голод, когда она проходила мимо ресторанчика, откуда несло ароматами завтрака.
Когда Лилу в последний раз ела?
И что это была за еда?
Хмурый и задумчивый, я проследовал за ней всю дорогу, следя за каждым человеком в округе, который даже не бросал быстрых взглядов на нее.
Я был собран и готов к любой беде и любому выпаду.
Особенно когда в ее руках оказался конверт с деньгами.
Значит, свою работу она сделала.
Вот только никакой радости и эйфории от явно большой суммы Лилу не испытывала.
Она шла обратно почти той же дорогой, не завернув ни в один магазин.
Ни в одно кафе или ресторанчик, чтобы купить себе еды.
Кутаясь в куртку и прижимая к себе конверт, спрятанный во внутреннем кармане, она не поднимала головы, словно эта ноша оказалась куда тяжелее, чем она думала.
Мои брови поползли вверх, когда девушка неожиданно свернула в больницу.
Первым порывом было отправиться за ней!
Своими хищными инстинктами я врывался в чью-то боль и агонию, в чьи-то слезы и безразличие, чтобы не потерять ниточки эмоций Лилу, которая оказалась в водовороте человеческих жизней, где кого-то успевали спасать, а кого-то нет.
Нет, ей не было больно.
Скорее, в этом месте она смогла расслабиться и даже начала дышать иначе — спокойно, размеренно.
Больше она ни от кого не убегала и не пряталась.
Всё, что она чувствовала сейчас, — это усталость и огромное желание погрузиться в сон.
А я хмурился и ничего не понимал.
Чувствовал только, что опасность ей не угрожает.
По крайней мере, Лилу здесь ждали.
— Как дела, детка? Хорошо повеселилась в клубе? — кто-то обращался к ней, на что Лилу отвечала что-то неопределенное, и я чуть улыбнулся, когда почувствовал, как в ней вспыхнуло смущение.
И желание.
Вспоминала о нашем странном и таком горячем знакомстве?
Определенно, да.
Эти ее эмоции были настолько яркими, сочными и вкусными, что они тут же отозвались в моем теле волной горячих эмоций.
Судя по тому, что ее появление в этом месте не вызвало никакого переполоха, а женщины искренне интересовались положением ее дел — Лилу здесь определенно знали.
И далеко не первый день.
Девушка работала здесь?
Возможно, была медсестрой?
Это было бы самым легким и вероятным оправданием нахождения Лилу в больнице, но прошло еще немного времени, когда я понял, что она не спешит на помощь тем, кто сейчас находился в приемном покое, через который девушка и вошла.