Почему мне казалось, что второй вариант был более правильным?
— Зачем тебе понадобилось говорить со мной? — насупилась я, скрещивая руки на груди, чтобы было теплее и чтобы закрыться от него — огромного, молчаливого и странного.
— Хочу понять, что происходило в клубе.
Я тихо и нервно рассмеялась, чуть выгибая брови:
— Это был твой первый поцелуй, что тебя так контузило?
— Не первый. Но самый необычный.
— Сочту за комплимент, — пробормотала я, потому что чертово смущение снова дало о себе знать.
Я тоже вот так на мужиков не кидалась, но и не отбивалась от них, как с ним.
Потому что даже если сначала он был ошарашен, то потом втянулся. Очень даже.
Я бы даже сказала — чересчур.
— Так от кого ты бежала и по какой причине те мужчины преследовали тебя?
А вот это уже было нехорошо.
— Я просто домой торопилась.
Он вскинул брови, повторив:
— Просто?
— Да! Так же просто, как ты просто разгуливаешь по полицейским участкам и творишь всякое безобразие! Маньяк!
— По-твоему, я похож на маньяка?
— Вылитый! Хоть сразу снимай портрет и развешивай во всех участках с пометкой «особо опасен»!
Громила с интересом подался вперед, упираясь локтями в свои колени, отчего стал выглядеть еще куда более устрашающим:
— И что во мне не так?
— Всё! Из-за одного скромного поцелуя ты нашел меня в городе с миллионным населением, приперся в полицейский участок и сломал нос участковому, чтобы просто мило побеседовать со мной, сидя за решеткой!
Он вдруг улыбнулся, а я сбилась с мысли.
Нет, маньяки не должны быть такими симпатичными.
Это какой-то заговор против природы!
— Разве это плохо? — вдруг протянул он, а я растерялась, глядя на него.
Вот и что было на это ответить?
— Это плохо, потому что я не понимаю, что тебе от меня нужно, — ответила я на удивление искренне, но тихо, теперь сама глядя в его глаза.
Он не отводил взгляда, пробирая им до костей.
До странной неподдающейся дрожи в коленях.
— Мне нужна правда.
— И только это?..
Теперь он замолчал, а я ощутила мурашки на коже под толщей спортивного костюма и своей куртки, которая не спасала ни от холода, ни от его странных пронзительных взглядов.
Мне казалось, я знаю, о чем он думает.
Что прокручивает раз за разом в своей шальной и такой безумной голове — и от этого становилось жарко.
Громила молчал какое-то время, а потом и вовсе откинулся назад, упираясь своей мощной спиной в стену, и неожиданно протянул:
— В клубе было полно мужчин, которые стояли гораздо ближе к тебе. Почему ты поцеловала именно меня?
Я сжала губы, понимая, что ответить мне нечего.
И что я снова начинаю краснеть, оттого что вспоминаю наш поцелуйчик.
М-да. Про скромный я, конечно, очень погорячилась.
Хотя лично я вела себя примерно. Почти.
Просто когда под твоими руками оказывается весьма выразительное мужское тело, которое обычно можно видеть только в журналах с нижним бельем, то сложно удержать себя от того, чтобы не пожамкать его хотя бы вскользь.
В конце концов, никто не знает, когда еще привалит такая неожиданная радость посреди вечного кипежа в жизни.
Кто ж знал, что это самое «тело» само возбудится и не пожелает тебя потом отпускать?..
Вот и я не знала!
А потому в какой-то момент искренне испугалась, что весь мой гениальный побег закончится незапланированным изнасилованием прямо у стеночки в одном из клубов, название которого я даже не запомнила!
И вот он сидел передо мной и смотрел в глаза так, что было ощущение, будто одежда на мне скоро задымится, а потом и вовсе превратится в горстку пепла под ногами.
А он продолжит ровно с того момента, на котором мы остановились в клубе.
И еще я отчетливо понимала, что просто так он теперь не отвяжется, а значит, действовать нужно было очень радикально.
— Просто ты на дороге попался.
— Просто? — хмыкнул он, явно не поверив, а я насупилась, шикнув:
— Да! ПРОСТО!
— Значит, дело не во внешности и каких-то особенных качествах?
— Какие качества я могла рассмотреть в тебе за пару секунд?
— Кроме ширины плеч и роста?
— Вот именно!
Маньяк хохотнул и забавно выгнул брови, а я поняла, что снова спалилась. И вообще рядом с ним вела себя не очень благоразумно и уж точно совсем не логично!
— Да что мне могло в тебе понравиться? Волосы не черные, не кареглазый! А какой-то…
Я пыталась понять, что еще сказать, при этом пристально рассматривая то, что видела, не без любопытства, пока он не хохотнул: