— Не только поэтому, — неожиданно для себя сказал Хэрри.
— Да?
— Я приехал, чтобы провести время с моей маленькой принцессой.
— Тогда я не понимаю этого! — воскликнула Эмма с таким жаром, что он растерялся. У нее горели щеки, она была явно расстроена, рассержена или смущена, и Хэрри не представлял, чем это вызвано.
— Если ты скучаешь по мне так сильно, как я по тебе, почему ты не приезжаешь чаще? Почему не вернешься домой навсегда к тем, кто любит тебя? Боже мой! Какой же ты бестолковый!
Размахивая руками и бормоча что-то, Эмма пошла прочь. Хэрри был потрясен ее вспышкой.
Он знал, что их редкие встречи — отнюдь не вина Эммы. Разве не он дал ей ясно понять, что хочет быть свободным как ветер? Его дальние поездки давали великолепные результаты. Последняя версия «Хэролдз хаус» имела такой успех, что австралийские газеты провозгласили ее причиной возросшего притока туристов в Северную территорию.
Он никогда не рассчитывал на то, что его небольшой бизнес превратится в сенсацию, и делал все, чтобы избежать встреч с прессой. У него было чувство, что он не заслуживает успеха, который неизменно приходит к нему.
Единственное, что никогда не давалось ему легко, — это его отношения с Эммой, которая с детства была упорной, взбалмошной и своевольной. И очень волевой. Поддерживать дружбу было трудно, но она того стоила.
Как бы далеко он ни уезжал, он всегда возвращался к Эмме, которая делилась с ним своей жизнеутверждающей энергией.
Она вдохновляла его и возвращала на землю. Она была его музой и посохом. Лучшим другом и… Кем? Родственной душой?
Хэрри побежал за Эммой.
— Подожди, Эм.
Она замедлила шаг, но не оглянулась. Он обогнал ее и остановился. Эмма сверкнула на него голубыми глазами, и ему захотелось прикоснуться к ней, чтобы впитать часть исходившей от нее силы.
Хэрри протянул руку, но Эмма отвернулась.
— Давай заключим перемирие, Эм. Мы оба нервничаем, и это неудивительно. Завтра у нас трудный день. Давай хорошо проведем время. Устроим праздник. Мы здесь в этот прекрасный весенний день, и мы вместе. Давай не будем говорить ничего такого, о чем мы потом пожалеем. Мир?
Он протянул ей мизинец, и после долгого колебания Эмма сказала:
— Мир.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
НОЧНОЙ СЕАНС: «ЛИХОРАДКА В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ»
«Важничаешь? — обратилась Талия к Джону Траволте, который с самодовольным видом удалялся от нее на экране телевизора. — Я тоже так хочу. Только дайте мне шанс, причину, кого-нибудь, и я вам покажу!»
Темнело, когда Хэрри и Эмма подъехали к гостинице — старой переоборудованной мельнице с кирпичным фасадом, увитым вьющимися растениями.
— Мы затопили для вас камин. Подбросьте немного дров, когда будете ложиться спать, и в комнате будет тепло всю ночь, — сказал ночной портье, провожая их в номер.
Спать. Одна большая кровать. Никакого дивана. Лучше всего, решила Эмма, отнестись к этому с юмором.
— Эм, пожалуйста, не заставляй меня спать на полу.
Она прищурилась.
— Я дам тебе плед.
— Эм… — взмолился Хэрри, прежде чем понял, что она шутит.
— Мы спали в одной кровати, Хэрри. Ничего страшного.
— Тогда нас было восемь человек в палатке. А тебе было двенадцать лет.
Эмма пожала плечами и пристально посмотрела на него.
— Что? Ты хочешь отговорить меня?
Хэрри схватил ее за шею и взъерошил ей волосы.
— Твоя взяла. Будем спать в одной постели.
— Отпусти, болван, а то я передумаю!
Он мгновенно отпустил Эмму. Насвистывая, он открыл свой кожаный рюкзак и вынул пижамную куртку. В этот момент Эмма зевнула с риском вывихнуть себе челюсть. Он уже заметил темные круги у нее под глазами. За последние дни она совсем выбилась из сил.
— Эм, приготовить тебе ванну?
Она покачала головой.
— Нет. Тебе нужно поужинать. Я просто переоденусь, и мы… — она снова зевнула.
Хэрри улыбнулся, взял ее за руку и отвел в ванную. Усадив ее на крышку унитаза, он положил пижамную рубашку ей на руки и открыл кран.
— Готово, малышка, — объявил он. Не открывая глаз, Эмма застонала и протянула руки. На секунду у него мелькнула мысль, что она просит раздеть ее. Он окаменел.
— Ну же, Хэрри! — воскликнула Эмма. — Помоги мне подняться, или я засну прямо на унитазе!
Он мгновенно оживился и стащил ее с сиденья. Как только она поднялась на ноги, Хэрри выскочил из ванной, боясь, что ей может понадобиться его помощь.
— Не спеши, — сказал он, закрыв дверь. — Я переоденусь и посмотрю новости.
— Хорошо, — донесся до него усталый голос Эммы. Хэрри вознес молитву, чтобы она не уснула в ванне и ему не пришлось бы вылавливать ее, обнаженную и скользкую от мыльной воды. Он быстро стянул с себя футболку. Надо избавиться от нелепой картины, внезапно вставшей у него перед глазами.
Через полчаса Хэрри в пижамных брюках лежал, откинувшись на подушки, в кровати. Телевизор был включен, но звук приглушен. Он услышал, как открылась дверь ванной, и Эмма, держа одежду в руках, вошла в комнату. На ней была его длинная голубая рубашка от пижамы, едва прикрывавшая бедра. Никогда он не видел ее в более сексуальном наряде.
— Она оказалась единственной вещью, которая не пропахла дымом. Ты не возражаешь?
Хэрри с трудом обрел дар речи.
— Хорошо, что я не оставил там брюки, а то мы бы сейчас выглядели довольно нелепо.
— Ты всегда выглядишь нелепо, — парировала Эмма, но он заметил, что она покраснела.
Разрумянившись после ванны, с взлохмаченными волосами и большими голубыми глазами, потемневшими от усталости, она показалась ему воплощением женской красоты.
Эмма аккуратно сложила одежду на кресле и подошла к кровати.
У Хэрри перехватило дыхание. Когда она оказалась возле него, он приготовился… к любому развитию событий. Но вместо того, чего он ожидал, страшился и желал, Эмма уютно устроилась у него под боком, уткнулась головой в его подбородок и мгновенно уснула. Хэрри сделал осторожный вдох.
О чем он думает? Ведь это Эмма. Малышка Эмма. Младшая сестра Джейми, которую он всю жизнь поддразнивает и защищает. Она ни за что на свете не прижалась бы к нему, если бы знала о его безумных фантазиях.
Он всегда был влюблен в нее. Неодолимое желание поддразнивать Эмму, мучить, заставлять ее краснеть, возникшее с первого дня их встречи, превратилось после смерти Джейми в стремление защитить ее, которое переросло в глубокую привязанность.
У него возник миллион проблем, и он убегал от них, каждый год уезжая все дальше и дальше, чтобы потом возвратиться на неделю и выполнить обещание, которое в душе он дал Джейми: быть с Эммой в самое трудное для нее время.
Хэрри не мог понять себя. Как он может так глубоко и самозабвенно любить малышку Эмму, которая не знает, что в смерти ее любимого брата есть его вина? Он подзадорил Джейми на крутой спуск, закончившийся так трагически. Раскаяние преследует его с той минуты, когда он поднял на руки бездыханное тело лучшего друга.
Ему стыдно, что жизнь у него сложилась так удачно. И вот сейчас сестра его покойного друга лежит рядом с ним, пробуждая фантазии и желания, идущие из глубины сердца.
Хэрри понял, что наступил момент, когда он должен доказать себе, что способен контролировать свои эгоистичные желания и сделать все, чтобы Эмма получила то, чего она заслуживает. Ее жизнь будет счастливее, полнее и легче, если он не станет играть в ней главную роль, о которой втайне мечтает.
Хэрри зевнул, устав от мучительной внутренней борьбы. Засыпая, он подумал, что ради Эммы он должен и сможет преодолеть свои чувства к ней.