Он решил, что должен во что бы то ни стало увидеться с ней и на месте разобраться, что к чему. Смерть матери дала ему вполне приличный предлог съездить во Францию.
Секретарша сообщила, что если он пожелает, то может вылететь в Ниццу сегодня же днем. Клиффорд ответил, что летит.
14
Перевернувшись на спину, Рейни блаженно раскинулась на искрящихся морских волнах. Глаза ее были закрыты, но даже сквозь веки она чувствовала горячее солнце. Со стороны берега доносились музыка и детские крики. Она слышала голос Армана, который был где-то рядом. Он был прекрасным пловцом и всегда заплывал дальше, чем она.
— Ты как? — беспокойно, словно боялся, что она утонет, спрашивал Арман, подплывая ближе.
— Прекрасно! — отвечала она со смехом.
Порой он казался ей заботливым, словно наседка.
Вдруг ее смех оборвался, сердце сжалось от тоски. Почему именно в эту счастливую минуту она вспомнила о Клиффорде?.. Да потому, что он, Клиффорд, много раз говорил, что именно здесь, в этих благословенных местах, они проведут свой медовый месяц. Они во всех подробностях обсуждали то, как заживут после свадьбы. Как он мог забыть обо всем этом?
Рейни перевернулась на живот и быстро поплыла к берегу. Арман немедленно последовал за ней. Ступив на песок, он встряхнул мокрыми волосами и с замиранием сердца взглянул на стройную, словно точеную, фигурку девушки. Рейни сняла резиновую шапочку и поправила волосы. Потом, надев солнцезащитные очки, они улеглись бок о бок на чудесный горячий песок. Не прошло и нескольких минут, как жаркое солнце высушило на их коже капли морской воды. Арман предложил Рейни перейти под зонтик.
— Как бы ты не сгорела! — забеспокоился он.
— Ты невыносим, как моя мамочка! — усмехнулась она и придвинула корзину с едой. — Может, поедим?
— Я не хочу быть твоей мамочкой! — шутливо обиделся он, и оба рассмеялись.
С тех пор как Рейни разочаровалась в Клиффорде, у нее еще не было таких счастливых минут. Нужно заставить себя вообще забыть о нем!..
Она с аппетитом набросилась на еду. В корзинке оказались ветчина, масло, яйца и мягкие булочки. Они запивали все это хорошим вином и безобидно дразнили друг друга. Потом Рейни легла на подстилку и видела, что Арман не сводит с нее восхищенных глаз. Она казалась ему маленькой девочкой. К ее коже пристали крупинки песка, а щеки сияли нежным румянцем. Ее губы алели, словно дикая вишня, и как будто взывали к поцелую. Она была такая свежая и пленительная, что у Армана заколотилось сердце.
— Ах, Рейни, Рейни! — вырвалось у него отчаянное.
Она подарила ему долгий и благожелательный взгляд.
— Что такое?
— Ты помнишь эти глупые стишки?
— Какие?
— «Когда смотрю я на тебя, мне делается страшно…»
Рейни от души расхохоталась, потом закопала в песок камешек и соорудила над ним что-то вроде могильного холмика.
— Какая чепуха! — воскликнула она. — Дай-ка мне журнал! Я хочу посмотреть картинки. Такая жара! Может быть, еще искупаться?
Арман прикусил язык. Он понял, что подобные высказывания все еще находятся под запретом. Он молча кивнул и протянул ей журнал. Это был свежий номер английского «Татлера». Рейни принялась лениво листать страницы. Внезапно ее лицо исказилось, как от боли, и она закусила губу. Арман сразу понял, что в разделе светской хроники она увидела фотографию Клиффорда.
Когда она протянула ему журнал и он взглянул на снимок, его глаза затуманились от ненависти. Да, это был именно он — златовласый, широко улыбающийся красавец. На фотографии он сидел за праздничным столом вместе с девушкой, которую Арман уже однажды видел. В офисе у Клиффорда. Внизу была подпись:
Мисс Лилиан Фитцборн и мистер Клиффорд Калвер на торжественном приеме по случаю дня рождения мисс Фитцборн.
— Что ты хочешь от меня услышать? — проворчал Арман.
Рейни пожала плечами. Увидев эту фотографию, Рейни кроме боли испытала неведомую доселе унизительную, адскую ревность. Она всегда гордилась тем, что совершенно не ревнива и сможет пережить мужскую измену…
Да как он посмел сидеть с этой глупой Лилиан да еще улыбаться ей своей белозубой улыбкой?! Между тем Рейни не преминула заметить, что Лилиан была весьма хороша — в белом платье и с цветами в волосах. Она смотрела на Клиффорда с нескрываемым восхищением… Как он мог оказаться рядом с Лилиан, если Рейни отправила ему столько нежных и страстных писем? Где же ее хваленая гордость? Как она дошла до жизни такой?.. В один прекрасный день мать скажет, что пора ехать в Лондон. Не может же Рейни всю жизнь отсиживаться в Шани! Ей придется посещать рестораны, приемы и вечеринки, и там она неизбежно встретит его. Возможно, он, и правда, намерен жениться на Лилиан, и тогда она, Рейни, превратится в глазах друзей и знакомых в посмешище. Еще ужаснее, что ее начнет жалеть мамочка… Нет уж, нужно с этим кончать!
Рейни в ярости швырнула журнал на песок и закрыла лицо ладонями.
Арман все видел и все понимал. Сдерживать себя и дальше было выше его сил. В приливе нежности он протянул руку и погладил Рейни по голове, как маленькую.
— Ну что ты, Рейни! Любимая!.. Не убивайся так снова! — просил он.
Она подняла голову и посмотрела на него. Слезы текли у нее по щекам, унося с собой частички песка. У Армана от жалости защемило сердце.
— Ради всего святого, Рейни, — дрогнувшим голосом воскликнул он, — не переживай из-за этого человека!
— Почему мне так плохо? — в ярости пробормотала она. — Ведь я больше не люблю его, Арман. Не люблю!
— Вот так-то лучше!
— Неужели и ты так же страдаешь из-за меня? — вдруг напрямик спросила она.
— Да, — ответил он.
Они лежали на песке лицом к лицу, а вокруг них кипела жизнь… Парочка под зонтиком неподалеку от них весело смеялась какой-то шутке. Мимо пробежал малыш и, плеснув на них водой из детского ведерка, поспешно извинился:
— Мадам, месье, пардон!
Рейни видела, как горят глаза Армана, и чувствовала, что он крепко держит ее за руку.
— Я никогда не перестану страдать из-за тебя, — проговорил он сквозь зубы. — Я люблю тебя всем своим существом… Ах, Рейни, Рейни, если бы и ты могла полюбить меня!
Рейни поморщилась.
— Тебе не нужно было этого говорить, Арман. Почему бы тебе не попробовать полюбить другую?
— Но ради Бога, — попросил он, — не лишай меня надежды! Дай мне шанс доказать тебе мою преданность. Я буду служить тебе всю жизнь, до самой смерти, — прибавил он с истинно французским темпераментом.
Она знала, что он искренен. Абсолютная искренность была одним из достоинств молодого француза.
Рейни почувствовала, что в ее душе замерцал какой-то огонек. Может быть, он затеплился из-за чувства жгучей обиды, которую она испытала, когда увидела фотографию в журнале. Впервые в жизни в ней проснулась потребность принести себя в жертву. Не ради себя самой, но ради благополучия другого человека. Отдать кому-то свою любовь. Но не потому, что любовь переполняла ее, а потому, что была нужна другому. Ей захотелось сделать Армана счастливым, сообщив бабушке, матери и… Клиффорду, что она помолвлена и собирается замуж за Армана де Ружа.
Бабушка была бы рада… Это было бы приятно и самой Рейни, поскольку после всего происшедшего она была неравнодушна к Арману и знала, что с ним в ее жизнь войдут покой и уверенность…
Теплые тонкие пальцы Рейни переплелись с пальцами Армана.
— Ты хочешь жениться на мне, Арман?
В это мгновение Арману показалось, что у него остановилось сердце. Не только сердце — весь мир замер от удивления и счастья… Он так крепко сжал ее руку, что она даже вскрикнула.