Выбрать главу

— Мне известно, — продолжал Арман, — что она безгранично вам верит, монсеньор, а вы этого не заслуживаете.

После этих слов выражение лица Клиффорда мгновенно изменилось. Он пришел в бешенство. Даже пот выступил у него на лбу. Он поднял руку и смахнул испарину.

— Ты поосторожней с выражениями, — предостерег он. — Как бы тебе не было плохо. Мне не нравится, когда суют нос в мои дела.

— А мне не нравится, что может пострадать мисс Оливент, — ответил Арман.

— Какого черта… — начал Клиффорд.

— Я был здесь утром, — прервал его Арман. — Я поднимался по лестнице и услышал то, что не предназначалось для моих ушей. Я слышал, что говорили вы и… та молодая леди.

Наступило непродолжительное молчание. Клиффорд лихорадочно вспоминал, о чем он говорил с Лилиан на лестнице. Ему было не по себе, несмотря на то, что Арман, как он понимал, был для Рейни не более чем чужак. Правда, сегодня утром он проявил себя как союзник — и ее, и Клиффорда, но это не давало ему права судить о том, что его не касалось.

Именно это Клиффорд и собирался заявить французу.

Его реакция была бурной и резкой.

— Да ты просто наглец! Ты знаешь, что оскорбил меня?.. И ты оскорбил Рейни!

Арман яростно сжал в руках перчатки и шляпу и упрямо возразил:

— А почему бы вам, монсеньор, самому не узнать у Рейни, что она думает на этот счет? Кажется, вам бы не очень-то хотелось, чтобы она узнала об этом?

— Узнала — о чем?! — заорал Клиффорд.

Арман пожал плечами.

— О том, что вы назначили мисс Фитцборн свидание и говорили, что любите ее.

— Ничего подобного не было!

— Если бы я не слышал этого своими ушами, я бы сейчас здесь не стоял, — холодно заметил Арман.

— Ты не силен в английском и не понял, о чем речь, — заявил Клиффорд.

Арман прищелкнул языком.

— А ведь только что, монсеньор, вы расточали похвалы моему английскому!

— Да пошел ты к черту! И вообще убирайся из моего офиса! Повторяю, я не из тех простаков, которые терпят, когда суют нос в их дела! Все, что касается мисс Оливент и меня, мое личное дело!

— Смею утверждать, что положение друга обязывает меня вмешаться.

— Какой еще, к дьяволу, друг! — проворчал Клиффорд. — Подозреваю, что ты сам в нее влюбился! А может быть, ты надеешься, что таким образом тебе перепадет что-нибудь от ее богатенькой бабушки?

— Моя профессия архитектора приносит мне достаточно денег, монсеньор, — еще холоднее сказал Арман.

— Что ж, — рявкнул Клиффорд, — тогда убирайся восвояси и займись своими французскими развалюхами. И выбрось из головы Рейни Оливент!

— Не получится. Мисс Оливент влюблена в вас и верит вам, и я не уйду отсюда, пока вы не пообещаете мне, что будете вести себя достойно и не будете встречаться с другими женщинами.

Несколько секунд Клиффорд недоуменно всматривался в Армана, а потом расхохотался.

— Вот умора! Я даже разозлиться на это не могу. Смех, да и только!

— Не думаю, что вам будет очень смешно, — сказал Арман. — Я намерен…

— Что же? Ты собираешься рассказать Рейни и ее родным о том, что я пригласил Лилиан Фитцборн на ужин, что сегодня она была у меня в офисе и я объяснялся ей в любви?

— Именно так, — кивнул Арман. — Однако, поскольку Рейни очень вас любит, я предпочел бы не делать ей больно…

Клиффорд надменно оглядел француза с головы до пят.

— Я понял. Ты хочешь нагадить, но при этом так, чтобы тебя считали добрым ангелом.

Арман де Руж не был забиякой, но в его жилах текла кровь благородных предков, которые готовы были умереть, но не склонить головы перед врагом. Несмотря на то, что соперник был явно мощнее и принадлежал к более тяжелой весовой категории, Арман отбросил шляпу и принялся расстегивать плащ.

— Вы готовы драться, монсеньор? — воскликнул он.

— Послушай, — покраснев как рак, прошипел Клиффорд, — ты не во Франции, да и времена дуэлей давно прошли. Если у тебя виды на Рейни, то так прямо и скажи, а не прикидывайся, что хочешь вызволить ее из моих когтей. Ну же, отвечай, так или нет?

— Я ее почти не знаю, — сказал Арман, — но я не отрицаю, что она так прекрасна, что в нее может влюбиться любой мужчина. У Рейни очень нежная душа, и если вы любите ее так же сильно, как и она вас, то мне не остается ничего иного, как умолкнуть… Если я и сую свой нос в ваши дела, как вы изволили выразиться, то исключительно потому, что мне одному известно о мисс Фитцборн.

Клиффорд подошел ближе и поднял сжатые кулаки.

— Еще слово, монсеньор де Руж, и вы получите то, что заслуживаете! — угрожающе пробормотал он. — В этом деле третий лишний, и я сам разберусь со своими девушками!

— Значит, вы собираетесь продолжать встречаться с другой, несмотря на то, что Рейни вас любит и верит вам? — побледнев, спросил Арман.

— Я сказал то, что сказал, — проворчал Клиффорд. — А если вам это не нравится, монсеньор, то можете донести на меня Рейни. Но учтите, я все буду отрицать и заявлю, что вы лжец или сумасшедший. Рейни мне поверит. Она верит каждому моему слову.

Он снова расхохотался. Это был до того наглый и пошлый смех, что Арман не выдержал. Ослепленный яростью, он ударил нависшего над ним великана. В следующее же мгновение Клиффорд нанес ответный удар. Потом еще и еще… Самый сильный боксер в колледже, он бил с правой и с левой. У молодого архитектора помутилось в глазах, и он оказался в нокауте.

Когда Арман пришел в себя, то увидел, что остался в офисе один. Клиффорд был таков.

Арман с трудом поднялся. Было больно и стыдно. Он оказался не в состоянии защитить себя, не то что защитить честь Рейни. Клиффорд Калвер нокаутировал его в первом же раунде.

В голове у него шумело, чтобы удержаться на ногах, ему пришлось ухватиться за край стола. Достав носовой платок, чтобы вытереть кровь, он заметил на столе листок бумаги с посланием, отпечатанным на машинке и адресованным ему, Арману. Он прочел:

Советую больше не совать нос в мои дела. Можешь говорить Рейни все что хочешь, но она не поверит ни одному твоему слову. А если и поверит, то именно ты будешь виноват в том, что ее сердце разбито, а не я.

Арман положил записку в карман. Он чувствовал, что ужасно унижен, но в его душе разгоралось желание отомстить обидчику. В следующий раз Клиффорду не удастся так легко справиться с ним. В конце концов, это лишь первый раунд, сказал себе Арман. В следующий раз он сможет за себя постоять. В таком деле крепкие кулаки еще не все.

Единственное, что беспокоило Армана, это судьба Рейни. Как обезопасить ее? Размышляя над тем, что написал Клиффорд, он пришел к заключению, что, несмотря на вызывающий тон, в записке есть крупица истины. Рейни, увы, не поверит Арману, если даже тот решит ей обо всем рассказать. Если же он найдет достаточно доказательств, чтобы убедить ее, то в трагедии, которую переживет Рейни, будет все равно виноват он, Арман. В какой-то миг ему показалось, что он потерпел полное поражение. Он хотел быть полезным Рейни и в будущем, а для этого нужно сохранить ее дружбу и доверие. Что же касается его собственных видов на Рейни, то в этом, увы, была крупица правды, хотя, конечно, он не считал себя соперником Клиффорда или кого бы то ни было, кто завоевал ее любовь.

Вернувшись в отель, Арман взглянул на себя в зеркало и расстроился еще больше: глаз заплыл, лицо распухло. А ведь вечером он должен был ужинать с графиней, миссис Оливент и Рейни!.. Что он скажет в свое оправдание, если не придет?

6

Когда Анна, горничная миссис Оливент, провела Армана в гостиную, Рейни была одна. Мать и бабушка еще одевались.

Он мельком оглядел комнату, которая находилась на верхнем этаже высотного здания, откуда открывался замечательный вид на Найтбридж и Парк. Первый раз он был здесь, когда провожал Рейни после бала. Тогда портьеры были опущены. Сейчас они были подняты, а за открытыми окнами догорал закат. Светло-зеленый ковер прекрасно сочетался с малиновой и золотой парчой, которой были декорированы стены.