– Наша цель, – говорил владелец, – заставить гостей почувствовать, что мы с ними заодно. Любые деловые переговоры – да и вообще любой акт человеческого общения – зиждется на том, как ты располагаешь партнера.
Сам он говорил и выглядел как некое божество. «Нью-Йорк пост» иногда именовала его «мэром». Высокий, загорелый, красивый, с отличными белыми зубами, с безупречно легкой и четкой дикцией, с элегантными жестами. И внимала я ему соответственно – послушно сложив на коленях руки.
Но за словами чувствовалась напряженность, которую я никак не могла для себя объяснить. Какая-то фальшь слышалась в том, чтобы «заставить гостей почувствовать, что мы с ними заодно». Я оглядела помещение, и внезапно все предстало передо мной как валюта: столовые приборы, деревянные балки, величественная цветочная композиция, венчающая бар. Господи, подумала я, цель ведь – разбогатеть на том, что заставляешь людей испытывать удовольствие от траты денег! Мы не на их стороне, мы на стороне владельца. Все разговорчики про внимание к деталям, все красивые словечки – это же просто бизнес, верно?
А он тем временем говорил:
– Мы создаем мир такой, каким он должен быть. Нам незачем обращать внимание на то, каков он есть.
Когда вводная часть подошла к концу, мне хотелось поймать его взгляд и дать понять, что я все поняла. А еще мне хотелось спросить, сколько же я буду получать. Чуть погодя, когда он уже собирался уходить, я рискнула к нему подойти, и он посмотрел мне в глаза. Я замерла. Он произнес мое имя, хотя я ему не называлась. Он пожал мне руку и покивал так, словно уже простил все мои недостатки и запомнил мое лицо навечно.
Когда меня «наняли», оказалось, что на самом деле настоящую работу я еще не получила. Я получила лишь возможность пройти обучение на испытательном сроке. А пройдя его, смогу стать «бэком». Никто не потрудился объяснить мне смысл этого жаргонного словечка, но я поняла только, что это далеко не полноправный официант.
После ухода владельца Говард повел меня по узкой винтовой лестнице позади кухни в раздевалку без окон.
– Теперь ты новенькая, – сказал он. – Это налагает определенную ответственность.
И ушел, не прояснив, в чем, собственно, эта ответственность заключается. В углу раздевалки сидели двое латиносов в годах и женщина. До моего прихода они говорили по-испански, а теперь ели меня глазами. За спиной у них подергивался маленький электрический вентилятор. Я попробовала выдавить улыбку.
– Где мне можно переодеться?
– Прямо тут, Мами, – бросила женщина. Буйные черные волосы у нее были стянуты банданой, на лице дорожки от ручейков пота. Мужчины походили на уголовников с перекошенными рожами.
– О’кей.
Открыв шкафчик, я практически спряталась в нем, чтобы их не видеть. Говард велел мне купить белую рубашку на пуговицах, и я надела ее поверх топа, лишь бы не раздеваться. Рубашка душила, точно была из картона, почти сразу же по спине у меня побежал пот.
Они снова заговорили, обмахивались, подходили к маленькой раковине, плескали себе воду в лицо. Задняя часть раздевалки была заставлена стульями, вдоль стен выстроились кроссовки и тяжелые туфли на толстой резиновой подошве, испачканные чем-то белым и со стоптанном под ноль каблуком.
Воздуха не хватает, грудь у меня сдавливает…
Распахнулась дверь, и мужской голос спросил:
– Разве ты есть не хочешь? Ты идешь?
Я посмотрела на трио в углу, чтобы убедиться, что он обращается ко мне. У него была заурядная моложавая физиономия, но сейчас он раздраженно хмурился, насупив брови.
– Да нет, хочу, – ответила я. Есть мне не хотелось, но надо чем-то себя занять.
– «Семейный» почти закончился. Сколько тебе еще прихорашиваться?
Заперев шкафчик, я стянула волосы в хвост.
– Готова. Ты надо мной старший?
– Да, я над тобой старший. Я твой смотрящий. Урок номер один: если пропустишь «семейный», останешься голодной.
– Что ж, приятно познакомиться. Я…
– Я знаю, кто ты. – Он с силой захлопнул за нами дверь. – Ты новенькая. Не забудь пробить табель в начале смены.
В заднем обеденном зале столы были заставлены подносами из нержавеющей стали и мисками такого размера, что я могла бы в них купаться. Макароны с сыром, жареный цыпленок, картофельный салат, крекеры и заправленный маслом зеленый салат с тертой морковью. Кувшины чая со льдом. Все вместе походило на еду, привезенную кейтерингом для крупного мероприятия, но смотрящий сунул мне белую тарелку и поспешно начал накладывать себе «семейную» еду. А после ушел и сел за столик, даже не оглянулся. Весь задний обеденный зал был занят персоналом, сюда собирались изо всех отделов: официаты собрались в своем углу, за другими столиками – люди в белых халатах, женщины, снимающие наушники рации, мужчины в костюмах, поправляющие галстуки. Я пристроилась возле официантов на самом краешке стола – лучшее место, если мне потребуется сбежать.