Но в Рейн Оливент он увидел ответ на все свои чаяния, на всю свою жажду любви. В ней было все, что нужно любому мужчине в этой жизни. И что же — она просит, умоляет его прикрыть ее тайное свидание с другим мужчиной!
Рейн с тревогой смотрела на него:
— Вы шокированы?
Он рассмеялся:
— Что вы, в любовном признании нет ничего шокирующего. Это мило. И заслуживает симпатии. Мадемуазель… то есть Рейн… остается только надеяться, что ваш молодой человек достоин этого.
— Уверяю вас, так и есть.
— Я сделаю что угодно, лишь бы вы были счастливы, — заикаясь, продолжил Арман. — Я возьму машину; мы скажем мадам герцогине и миссис Оливент, что поедем в зоопарк. Я ведь еще не был в лондонском зоопарке. Это ведь недалеко… от Риджент-Парк… от дома того… джентльмена?
— Да, это близко. Какой же вы милый! — воскликнула Рейн, испытав облегчение и восторг при мысли о том, что свидание с Клиффордом все же состоится. Ее большие серые глаза, смотрели на Армана как на друга и союзника. Она тут же решила, что на самом деле он очень славный, что у него есть чувство юмора и отзывчивость. Решила, что он ей, пожалуй, нравится. — Как чудесно!.. Конечно, мы пойдем в зоопарк. Я вам там все покажу. Я недолго буду с Клиффом… клянусь.
Француз поклонился. Он был более чем вознагражден. Он чувствовал, что теперь, когда девушка доверилась ему, из посторонних они превратились в друзей. Конечно, нехорошо помогать ей обманывать свою мать, но в то же время ему хотелось побольше узнать об этом Клиффорде Калвере.
Утром Рейн поехала в город вместе с мамой и бабушкой, а Арман отправился на встречу по делам фирмы. За завтраком девушка ему сказала:
— Итак, увидимся около зоопарка, в половине третьего.
— О, это будет замечательно, — пропела миссис Оливент и лучезарно улыбнулась им обоим.
От этого Арману стало стыдно, как школьнику, прогуливающему уроки. Однако большие глаза Рейн смотрели на него, лучась благодарностью и радостью. Он почувствовал сладкий восторг от того, что их объединяет общий секрет. Но не успел он с ней расстаться, как на него тут же навалилась грусть. Нестерпимо было думать, что сегодня Рейн останется наедине с этим англичанином. Вдруг Арману пришла в голову безрассудная мысль: познакомиться с Клиффордом — тогда он сможет составить мнение об этом человеке. Француз открыл телефонный справочник и нашел номер офиса на Теобальдс-роуд. Он придумает, о чем с ним поговорить. А можно даже просто съездить к нему в офис.
Отправляясь на встречу с Клиффордом, он сгорал от любопытства. Офис оказался на последнем этаже здания, в котором не было даже лифта. Арман начал подниматься по узкой грязной лестнице. Где-то на середине пути остановился, услышав голоса, раздававшиеся этажом выше. Сначала писклявый женский голос:
— Ты уверен, что совершенно не можешь оставить эту свою дурацкую работу хоть на часок, Клифф, дорогой?
«Дорогой»?! Арман был поражен. Затем до него донесся мужской голос, принадлежавший, несомненно, Клиффорду Калверу:
— Нет, нет, Лилиас, никак не могу, моя радость. Я очень занят. Но сегодня вечером встречаемся, как договорились. А теперь будь умницей и больше не приходи ко мне на работу, иначе у меня будут неприятности.
— Ах, какая разница. А ты меня любишь?
— Не то слово, я просто без ума от тебя, мой ангел.
Арман больше не стал ждать. С горящим лицом он выскочил на улицу. Ему запомнилось имя — Лилиас. Ну конечно, это та девушка, о которой говорила миссис Оливент вчера вечером, — девушка в желтом, которую Клиффорд отвозил после бала домой.
Значит, родные Рейн правы! Клиффорд Калвер и в самом деле подлец — он одновременно крутит роман с двумя девушками, с Рейн и с этой Лилиас. А прекрасная Рейн любит его и верит ему! И с этим мерзавцем она встречается сегодня тайком, а он, Арман, Должен помочь ей в этом!
Глава 4
Рейн пребывала в отличном настроении, когда Арман заехал за ней. В этот теплый весенний день она выглядела свежей и спокойной. На ней был серый льняной костюм с крахмальными воротничком и манжетами и с красной розой, приколотой на лацкан; на ее плече висела кожаная сумочка, маленькую темноволосую головку венчала шляпка из соломки, ручки обтягивали безупречные замшевые перчатки. Рейн улыбалась и была очень довольна жизнью. Но это как раз больше всего угнетало Армана, так что он едва мог улыбаться и поддерживать беседу.