Света перекатывается, чтобы оказаться надо мной, целуя мою шею, челюсть, губы, но застывает, открывая глаза. Её руки скользят вниз по моей спине, бедру, изгибу ягодицы, подхватывая меня под коленку, притягивая к своему бедру, и прижимают в упор. Я чувствую свое дикое желание, как и то, что она хочет меня. Но вместо того, чтобы насладиться друг другом, мы проваливаемся в сон.
Просыпаясь, замечаю лист бумаги, на пустой подушке. Она оставила свой номер и обещание быть рядом, когда я буду нуждаться в ней, но все равно ушла.
Интересно сколько машин едет из Вегаса в Калифорнию: горячий ветер несётся через двигатель автомобиля, женское похмелье, сожаление, висящее в воздухе, как одна и та же песня на протяжении всего пути.
- Мне нужно съесть что-нибудь очень жирное.- Стонет Полина, и Тася съезжает с шоссе, к “Автостоянке Денни”.
За жареным сыром и картофелем фри, Поля говорит:
- Я не понимаю, почему ты не захотела аннулировать брак, когда мы были там.- Она заливает картошку-фри кетчупом и это выглядит тошнотворно.- Теперь вам нужно будет снова вернуться туда, или пройти через сложную процедуру в суде. Расскажи мне всё в деталях, чтобы у меня, наконец, ушло желание прибить тебя.
Объективно Света замечательная, и секс был потрясным, но она знает, что для меня секса недостаточно, чтобы принять такое опрометчивое решение. Всё дело в письме. Я никогда не вела дневник. Я едва писала письма Полине, когда она была за границей, навещая своего отца на съемочной площадке. Но письмо после аварии я прочла так много раз, что бумага стала, словно тонкий высушенный лепесток, а чернила почти исчезли. Писать письма довольно странно для меня, это своего рода священное проявление. И хотя я была не уверена, что это хорошая идея, думала, что в письме определенно был какой-то смысл, раз я намеривалась написать его.
- Что ты собираешься делать? - спрашивает Тася, когда я заканчиваю рассказывать им каждую убогую мелочь, которую я могла вспомнить с прошлого вечера.
Я пожимаю плечами.
- Потратить всё время до сентября, на то, чтобы пытаться понять, почему я хотела жениться на этом человеке. И тогда, скорей всего, аннулировать брак.
========== Часть 5 ==========
Тася подбрасывает меня до дома. Я нахожу моих младших братьев в родительской комнате, играющих в Xbox, и папу, протягивающего мне бокал вина, когда я выхожу на веранду.
- За нашу блестящую дочь,- говорит он, поднимая бокал в воздух. Отец снисходительно улыбается мне, приобнимая маму. Закат позади нас рисует красивый фон, и я уверена, он был бы рад увидеть эту фотографию в рамке.- Я верю, что ваши последние бунтарские выходные были идеальными, и, как твой отец, не желаю ничего слышать об этом.- Он улыбается этой шутке, и я бы, вероятно, посмеялась вместе с ним, если бы рассказать нашу историю было не столь рискованно. – Надеюсь, в будущем, ты будешь собранной и успешной.
Я чокаюсь с ним бокалом, и глядя на него, замечаю, что он осматривает меня. Я принимала душ дважды, и всё равно была похожа на смерть в чёрной футболке и джинсах. Его глаза скользят по моему рту, спускаются к шее, где я попыталась скрыть следы от укусов и красные пятна своим серым шарфом. Улыбка отца быстро превращается в гримасу отвращения. Надеюсь, он не заметил моё обручальное кольцо. Я осторожно прячу левую руку в карман, чтобы он не увидел.
Он ставит свой бокал на открытый бар, отойдя от мамы на несколько шагов.
- Женщины, которые успешны в бизнесе, это леди, - говорит он сквозь зубы, и я чувствую, расходящееся волнами размытое удовлетворение, зная, как он наслаждается этим моментом. Я была настолько ответственной и амбициозной последние четыре года, делая почти невозможное для него, желая быть важной для родителей. Но сейчас он в своей стихии: ему всегда было проще оскорбить, чем похвалить.
- Мы поехали в Лас-Вегас, чтобы отпраздновать окончание, пап. Мы не стали проститутками.
“Нет. Катя, ты просто женилась на незнакомке”
- Тебе нужно много работать, чтобы заслужить место в Бостонском Университете. Когда мне не понравилась твоя идея стать танцовщицей на всю оставшуюся жизнь, я, по крайней мере, восхищался твоим стремлением. Теперь же, ты закончила колледж и возвращаешься домой, похожая на…- Он качает головой.- Я даже не представляю, что ты делала. Ни один человек, не захочет работать на шлюху, которая приходит на работу с синими губами, засосами и от которой несёт выпивкой. Тебе нет оправдания, Катя.
Мама задыхается от шока, и смотрит на него, как будто возражает против этой абсурдной тирады. Но её порыв гаснет, когда она встречается с его гневным взглядом. Он вихрем возвращается в дом, забывая о своем коктейле “Мимоза”.
- Ох, дорогая.
- Не нужно, мам, я в порядке.
Я не хочу, чтобы она переходила на мою сторону. Я скоро уеду, а ей намного легче, когда она не перечит Анатолию. Она бросает на меня растерянный взгляд, прежде чем быстро уходит за отцом, назад, в дом.
Раздвижная дверь закрывается слишком тяжело, отчего я всё еще слышу голос своего отца.
- Она будет когда-либо учиться? Она потеряет эту возможность только через мой труп.
Я смотрю на прекрасный двор моей мамы - безупречный газон, пышные цветники, девственно-белый забор - и чувствую себя подобно неприглядному сорняку среди цветов. Всегда чувствовала себя не к месту здесь. А сейчас, чувствую себя полной неудачницей.
Открытие Зоопарка Сан-Диего никогда не собирало большие толпы посетителей. Но проходя за Домом Рептилий и мимо Пристанища морского льва, есть ряд экспонатов, которые пользуются огромной популярностью. Это всегда была моя любимая метафора - найти тихое место в хаосе - то место, где я могла бы спокойно поразмышлять.
Во вторник в начале дня, я проскальзываю мимо туристов и семей, гуляющих в зоопарке, и повернув налево, мимо выставки фламинго, направляюсь в свое укромное местечко. Я должна подумать о том, что упакую в Бостон, и смогу ли управиться за неделю, вместо трёх.
Я должна подумать о работе, которую хотела бы получить: Официантка. Пекарь. Продавщица. Возможно - бизнес-ассистент. А может, и танцовщица ночного клуба. Мои мозг так напряжен, что я даже не задумываюсь о работе преподавателя танцев. Я завязываю с размышлениями и направляюсь к своей любимой скамье. Садясь, делаю глубокий, тяжелый вдох.
Я точно не должна думать о том, что в любой момент, Света может лететь назад в Париж.
- Ты была права,- слышится низкий знакомый голос, немного дальше по тропинке. – Эта часть зоопарка пуста.
Я не верю своим ушам. Открываю глаза и вижу как Света идет по асфальтированной дорожке. Она садится и свободно раскидывает руки на спинке скамьи, расслабляясь. Я ощущаю касания её пальцев на моем правом плече.
У меня нет слов.
Это знакомое ощущение, но абсолютно по неясным причинам. У меня нет слов от шока, а не от стеснения.
- К-к… ,- зажмурившись, начинаю я.
Она ждет, терпеливо, её пальцы несут тепло, поглаживая мою кожу.
- Что ты здесь делаешь? Как ты узнала…
- Ты рассказала мне, что приходишь сюда за размышлениями. Сказала, что любишь эту часть зоопарка, и мне придется согласиться с тобой, - говорит она, осматриваясь вокруг. - Хоть я и не понимаю, что тут особенного. В основном бетон и спящие ящерицы, но я добиралась сюда около…часа?- Света наклоняет голову, тепло улыбаясь, словно она вовсе не пугающая маньячка.- И я здесь, потому что не могу быть вдали от тебя, Катя. Ты моя жена.
Мои глаза, должно быть, выражают ужас, потому что Света прыскает со смеху, убирая руку, чтобы наклониться вперёд, хватаясь за бока.
- Извини за такую напористость. Я в Сан-Диего потому, что улетаю отсюда из аэропорта сегодня вечером. Лера встречается с архитектором своего магазина, и это последний раз, когда мы сможем встретиться. Мы были в дороге всю прошлую ночь, и сегодня я приехала сюда, в надежде, что это правда, что ты приходишь сюда поразмышлять. Ну, может, мне и самой нужно немного подумать,- добавляет она, рассматривая меня и сладко улыбаясь.- Клянусь, это была шутка.