Тепло устремляется по всему телу на долю секунды, прежде чем я подхожу к пику.
Она выглядит счастливой, наблюдая с облегчением, а в глазах сверкает победа. Мой оргазм настолько сокрушителен, что я ничего не ощущаю. Похожая на дикарку, сильно сжимаю её ягодицы. Я безумна под ней, умоляю, кусая её за плечо, широко разводя ноги.
Дикость заводит её. Я слышу шуршание простыни на матрасе и чувствую, как она собралась позади меня, когда она хватается за нее в качестве опоры, двигаясь так сильно, отчего спинка кровати ударяется о стену.
- Ох,- постанывает она и наращивает ритм. Прячет лицо в мою шею и снова стонет,- Сейчас. Сейчас. Сейчас.
И тогда она посасывает и покусывает мою шею, её плечи дрожат, когда Света кончает. Я провожу рукой по её спине, смакуя напряженность в её теле, по изгибу позвоночника, пока её пальцы остаются во мне. Я ёрзаю под ней, чтобы ощутить её кожу на моей, как мой пот смешивается с её.
Света опирается на локти и нависает надо мной, она проводит ладонями по моему лбу, убирая волосы.
- Так хорошо,- говорит она напротив моих губ. - Чертовски хорошо, Cerise.
Затем она устраивается рядом со мной на матрасе, проводя правой рукой по лицу и останавливаясь на груди около сердца. Я не могу отвести взгляда от кольца на её безымянном пальце. Её живот напрягается с каждым тяжелым вдохом и выдохом.
- Пожалуйста, Кать.
У меня есть последний шанс ей отказать, и я пищу:
- Я не могу.
Она закрывает глаза, и моё сердце разбивается на осколки, зная, что не увижу её снова.
- Если бы мы не были пьяны и невменяемы, и не закончили бы всё это женитьбой… тогда бы ты поехала со мной в Париж?- спрашивает она.- Только для приключения?
- Я не знаю.- Но я могла бы ответить, что да. Мне пока не нужно ехать в Бостон. Мне нужно покинуть комнату в кампусе, и я не хочу переезжать к родителям на всё лето. Лето в Париже, после колледжа, это то, что следовало бы сделать каждой девушке. Со Светой, только как с любовницей, возможно, даже просто как соседи по комнате - это было бы дикое приключение. Я бы за целое лето не придала этому столь важное значение, не будь её женой.
Она улыбается, немного с сожалением, и затем целует меня.
- Скажи мне, что-нибудь по - французски. - Я слышала, как она произносила сотни французских слов, в то время как была потеряна в удовольствии, но это - первый раз, когда я сама попросила её, не знаю зачем. Это кажется опасным с её голосом и ртом, вдобавок к акценту, текучему, словно горячий шоколад.
- Ты что-нибудь знаешь по-французски?
- Кроме Cerise?
Её глаза опускаются на мои губы, и она улыбается.
- Помимо этого.
- Fromage. Chteau. Croissant.
Произносит “croissant” тихим смешным тоном, и оно звучит как абсолютно другое слово. Я не знаю, как это пишется, но произношение Светы пробуждает желание снова почувствовать её во мне.
- Ну, в таком случае я могу сказать тебе, Je n’ai plus dsir une femme comme je te dsire depuis longtemps. a n’est peut-tre mme jamais arriv.
Она отклоняется немного назад, изучая мою реакцию, словно если бы я была в состоянии понять то, что она сказала:
- Est-ce totalement fou? Je m’en fiche.
Мой мозг не может волшебным образом перевести слова, но моё тело, догадывается, что она сказала что-то дико интимное.
- Могу ли я спросить кое-что?
Она кивает.
- Конечно.
- Почему ты не хочешь просто аннулировать брак?
Она прикусывает рот с одной стороны, и в её глазах блестят смешинки.
- Ну, потому что ты написала это в нашей свадебной клятве. Мы обе поклялись оставаться в браке до осени.
Проходит пару секунд, прежде чем я отхожу от шока. Это звучало как приказ.
- Но это ненастоящий брак.- Шепчу, и притворяюсь, что не вижу, как она слегка морщится.- Да и что значила эта клятва, если мы собирались нарушить все остальные о том “пока смерть не разлучит нас”?
Она переворачивается и садится на край кровати, спиной ко мне. Наклоняется, прижимая свои руки ко лбу.
- Я не знаю. Я просто стараюсь не нарушить обещание. Всё это очень странно для меня; пожалуйста, не думай, что я повернута на этом пункте.
Я сажусь и подползаю к ней, целуя её в плечо.
– Кажется, я и правда, женилась на действительно хорошей девушке.
Она смеётся, но затем встаёт, снова отстраняясь от меня. Я могу чувствовать, что она нуждается в расстоянии, и это вызывает легкую боль в груди.
Момент, когда я должна уйти.
Она надевает своё нижнее белье и прислоняется к двери шкафа, наблюдая за мной, пока я одеваюсь. Я натягиваю свои трусики, они всё ещё влажные от меня и от её рта, но влажность сейчас чувствуется прохладой. Передумав, я опускаю их на пол, и натягиваю свой бюстгальтер и лёгкое платье, а затем застёгиваю сандалии.
Света молча протягивает мне свой телефон, и я заношу в него мой номер. Когда я передаю его назад, мы стоим молча, глядя куда угодно, только не друг на друга.
Я тянусь к своей сумке, вытаскивая жевательную резинку, но она быстро подходит ко мне, проводит рукой от моей шеи к лицу.
- Не нужно.- Она так близко. Наклоняясь, посасывает мои губы, что ей, безусловно, нравится.
- Ты на вкус, как я. Я на вкус, как ты.- Нагибаясь, облизывает мой язык, губы и зубы.- Как мне это нравится. Пусть это останется, хотя бы на мгновение.
Её рот спускается вниз по шее, зубами покусывая ключицу и место, где соски видны из-под платья. Она сосёт и прикусывает их, втягивая в рот через ткань. Платье чёрное, так что никто, кроме нас не заметит этого, но выйдя из номера, я буду чувствовать прохладное касание ткани после её поцелуя.
Я хочу снова оказаться с ней в кровати.
Она стоит, недолго изучая моё лицо.
- Удачи, Cerise.
Мне только сейчас приходит в голову, что мы женаты, и я изменила бы своей жене, с кем-то переспав этим летом. О чем я даже не думаю. Мне вовсе не нравится эта мысль, да и смотря на Свету понимаю - ей тоже.
- И тебе.
========== Часть 6 ==========
Уверена, теперь я знаю, что означает фраза “слабость в коленках” потому, что сейчас я боюсь выйти из автомобиля на своих двоих. До Светы я была с тремя девушками, но даже секс с Лизой не был похож на этот – настолько откровенный и искренний. Даже осознавая, что когда-нибудь все закончится – рассеется тепло наших тел и Светы больше не будет рядом – я бы позволила ей все. Это заставило меня сожалеть о том, что я не могла вспомнить нашу ночь в Лас-Вегасе. Тогда мы провели множество часов вместе, а не то, что несколько недолгих минут сегодня. Однако, так или иначе, вне всяких сомнений, эта ночь была самой правдивой и беззаботной.
Хлопаю дверцей машины, глухой звук отражается эхом по нашей тихой пригородной улице. В доме слишком темно, хотя ещё рано, чтобы ложиться спать. Сейчас тепло, и скорее всего, они ужинают за домом в патио.
Но как только я захожу, то ничего не слышу, кроме тишины. В доме везде темно: в прихожей, в зале и на кухне. В патио тоже тихо, в комнатах никого нет. Слышны мои шаги по испанской плитке в ванной, и затихают, когда я ступаю на шикарный ковер в прихожей. По каким-то причинам я проверяю каждую комнату…и никого не нахожу. С моего поступления в колледж и до возвращения в этот дом, всего два дня назад - я не раз чувствовала себя всеми покинутой и осознание этого причиняет мне почти физическую боль. Здесь всегда кто-то есть: мама, папа или один из моих братьев. Как-то странно всё это. Но теперь я могу немного успокоиться. Немного передохнуть. И эта свобода проходит через меня, как электрический разряд.
Я могу уехать и не противостоять отцу.
Я мог уехать, и ничего, никому не объяснять.
В импульсивной, горячей вспышке, я уверена, что это то, чего я хочу. Я бегу в свою комнату, нахожу паспорт, снимаю платье и надеваю чистую одежду прежде, чем спустить самый большой чемодан в коридор. В него запихиваю всё, что только могу найти в своем шкафу, а затем одним движением руки сгребаю всё с ванного столика в косметичку. Грохот сумок раздается у меня за спиной, когда они вываливаются в коридор, а я, тем временем, строчу записку своей семье. Ложь заполняет бумагу, и я изо всех сил пытаюсь удержаться от попытки сказать лишнее.