Тася подхватывает. - Не думай об отъезде в Бостон. Не думай ни о чём, кроме того, что мы закончили колледж – колледж, Катя! Мы сделали это. Просто положи остальное в пресловутую коробку и засунь её под пресловутую кровать.
- Мне нравится этот разговор о совании и кроватях, - говорит Полина.
При любых других обстоятельствах, я бы рассмеялась. Но неумышленное упоминание Тасей Бостона лишь разрушило то крошечное местечко, то свободное от беспокойства пространство, которое мне каким-то образом удалось отыскать. И мне тут же становится похер на то, что мой отец так рано свалил с выпускного - самого крупного торжества в моей жизни, или же, что Лиза стала новоиспеченной шлюхой. Я начинаю переживать насчет своего будущего. Сейчас, когда мы получили степень, уже невозможно отложить все в долгий ящик. Каждый раз, когда я думаю о том, что будет дальше, мой желудок выворачивается наизнанку, воспламеняется и обугливается. Это чувство в последнее время повторяется так часто, что, кажется, я должна дать ему имя.
Через три недели я покину родные края и уеду в Бостон, в бизнес-школу, оставив детские мечтания позади, как себе и представляла. У меня будет достаточно времени для того, чтобы найти себе квартиру и работу, которая позволит оплатить все мои счета, и согласовать полное расписание пар осенью, и тогда, я, наконец-то, сделаю то, чего мой отец всегда хотел: присоединюсь к потоку бизнес типчиков, которые делают какие-то бизнес штучки. Он даже собирается платить за мою квартплату. Весело. «Двухкомнатная квартира» - великодушно настаивал он, «чтобы твоя мать и я с мальчиками могли тебя навещать».
- Кать? – взывает ко мне Тася.
- Договорились, - говорю и киваю, гадая, когда же из нас троих именно я стала человеком с таким огромным багажом. Отец Таи – ветеран войны. Родители Полины из Голливуда. Я же всего лишь девочка из Ла-Холья, которая когда-то танцевала. - Я засовываю всё под пресловутую кровать. - Произнесенные вслух слова, кажется, приобретают больший вес. - Я положу всё в коробку к жутким секс-игрушкам Полины.
Поля посылает мне дерзкий воздушный поцелуй, а Тася кивает. Решено. Тая лучше всех нас знает, что такое стресс и ответственность, и если она может откинуть их подальше на выходные, значит я тоже смогу.
***
Мы останавливаемся у отеля, вываливаемся из машины, держа простенькие спортивные сумки, и выглядим так, словно нас принесла песчаная буря. Я чувствую себя невыносимо грязной. Лишь Полина всем своим видом соответствует этому месту. Она выходит из старенького Шеви так, словно этот сияющий чёрный седан каким-то образом всё ещё приличная машинка, и гордо катит дорогой чемодан позади.
Поднявшись наверх по лестнице, мы теряем дар речи, даже Поля – которой это вовсе не свойственно. На этаже всего лишь пара других номеров, и наш четырехместный Скай Сьют просто огромен.
Отец Полины, крутой кинооператор, зарезервировал его в качестве выпускного подарка. Мы считали, что получим стандартный номер Вегас-типа, который включает бесплатный шампунь, предполагая, что если уж совсем с ума сойдем, то сделаем набег на минибар, записав всё на его счет. Сникерсы и водка для всех!
Но не ожидали такого. В вестибюле (там есть вестибюль) лежит записка, спрятанная возле пышной корзины с фруктами и бесплатной бутылкой шампанского. В ней говорится, что у нас имеется дворецкий на быстром наборе и массажистка, по первому зову готовая прийти в номер, а также что отец Полины более чем счастлив, обеспечить нам обслуживание номера по системе «все включено». Если бы Александр Елизаров не был счастливо женатым отцом моей лучшей подруги, я бы предложила ему секс в качестве благодарности.
Напомните мне не рассказывать об этом Полине.
***
Я росла, меняя сценические наряды и выступая перед сотнями людей, притворяясь из раза в раз. Поэтому чувствую себя уверенно в платье, которое подобрала для меня Поля, даже не смотря на то, что мой рваный шрам выставлен на показ. Однако, это ещё цветочки по сравнению с тем, во что одета Тася. Своё платье она так и не примерила.
- Это тебе подарок на выпускной, - говорит Полина. - Как бы ты себя чувствовала, если бы я отказалась от дневника, который ты мне подарила?
Тася смеется, бросая в неё подушку через комнату. - Если бы я сказала тебе вырвать страницы и сделать из них платье, которое едва прикрывает твою задницу, да, тогда бы ты имела полное право отказаться от моего подарка.
Я одергиваю край платья, молча соглашаясь с Таей и желая, чтобы оно было хоть чуточку длиннее. Теперь я стараюсь выбирать наряды, которые не оголяют мои бедра.
- Катя надела свое, - я издаю стон, когда Полина обращает на меня внимание.
- Катя выросла в балетном купальнике, она миниатюрная и телосложение у нее как у газели, - поясняет Тася. - К тому же, я уверена, что приглядевшись, смогу увидеть ее киску. А вот ты, мою вагину, потому что я на пять сантиметров выше Кати.
- Ты такая упрямая.
- Ты такая распутная.
Стоя у окна и слушая их спор, я успокаиваюсь, наблюдая за пешеходами на улице. С 45 этажа, на котором мы живем, они похожи на настоящих муравьишек. Ума не приложу, почему Тася продолжает цапаться с Полиной. Все мы знаем, что это вопрос времени, прежде чем она уступит, потому что Поля - огромная заноза в заднице, и она всегда добивается своего. Звучит странно, но мне всегда в ней нравилось то, что она знает, чего хочет и добивается этого. Тася такая же во многих отношениях, но действует мягче, чем Полина, менее прямолинейно.
Тая тяжело вздыхает, и как и ожидалось, в итоге, признает поражение. Она достаточно умна, чтобы понять, что ведет безнадежную борьбу, так что всего лишь через несколько минут втиснувшись в платье и туфли, мы отправляемся вниз.
***
День выдался длинным. Мы окончили колледж, смыли пыль и волнения реальной жизни с наших тел, а сейчас Полина с удовольствием заказывает выпивку. Более того, она обожает наблюдать за тем, как другие пьют напитки, которые она заказала. Когда часовая стрелка подходит к 9:30, я делаю вывод, что алкоголя выпито достаточно: мы коверкаем некоторые слова, но, по крайней мере, ещё можем ходить. Не помню, когда в последний раз видела как Тая и Полина так смеялись. Щека Таси покоится на ее скрещённых руках, а плечи сотрясаются от смеха. Голова Полины откинута назад, а её хихиканье отчетливо слышно в баре, не смотря на громкую и ритмичную музыку.
Когда Поля отодвигается в сторону, я встречаюсь взглядом с женщиной по ту сторону переполненной комнаты. Я не могу разглядеть всех её черт в тёмном баре, но она явно на несколько лет старше нас, высокая, со светло каштановыми волосами и тёмными бровями над сверкающими озорными глазами. Она наблюдает за нами и улыбается так, словно у неё нет необходимости участвовать в нашем веселье; она просто хочет наслаждаться им со стороны. Ещё двое девушек стоят возле неё, болтая и указывая на что-то в дальнем углу. Но она не отводит взгляда, наоборот, её улыбка становится шире.
Не могу перестать глазеть, и это сбивает с толку, потому что обычно, когда дело касается незнакомцев, я просто отвожу взгляд. Мое сердце бьётся в груди, напоминая, что мне полагается чувствовать большую неловкость, чем я чувствую сейчас, возможно, советуя сосредоточиться на выпивке. Мне с трудом удаётся смотреть людям в глаза. Разговоры тоже не мой конек. На самом деле, заикаясь, меня уж точно было не назвать болтушкой.
Но по некоторой причине – давайте винить во всем алкоголь – я не отвожу глаз от знойной красотки по ту сторону бара, а мои губы с готовностью складываются в слово «Привет».
Она возвращает мне приветствие, прежде чем прикусить уголок своей губы, и вау, она должна проделывать это каждый день до конца своей жизни перед каждым человеком, которого встречает. У неё есть ямочка и я убеждаю себя, что дело всего лишь в игре света и теней, потому что, ну никак, чёрт подери, не может что-то столь простое быть настолько восхитительным.
Чувствую, как с моими внутренностями происходит что-то странное, и я размышляю о том, это ли люди имеют в виду, когда говорят, что они тают, потому что я определенно чувствую себя не очень уверенно. В районе ниже моей талии ощущается явный трепет заинтересованности, и, боже правый, если только одна улыбка сотворила такое со мной, представьте только, что её…