Она старается заглянуть себе через плечо, смотря в том направлении, откуда мы пришли.
- При всем уважении к тебе, я не согласна.
- Подобные вещи стоят денег. А я ненавижу брать деньги у отца.
- Тогда зачем ты их берешь, коль ненавидишь? – спрашивает она.
Отвечаю ей тем же:
- А разве ты не берешь деньги у своего отца?
- Беру, - признает она, - но я уже давно поняла, что это единственное, в чём он хорош. И пару лет назад, когда я была в твоём возрасте, я не хотела, чтобы моя мать помогала мне материально.
- У меня недостаточно денег, чтобы жить в Бостоне без его поддержки, - говорю я ей, - и я чувствую, что в каком-то смысле он…должен мне, с тех пор как я делаю всё, что он захочет.
- Но если бы ты следовала своим желаниям -
- Это не то, чего я хочу.
Она заставляет нас остановиться и поднимает руку, ни чуть не встревоженная значимостью разговора.
- Знаю. А я на самом деле не в восторге от идеи, что ты скоро оставишь меня. Но отбросив это в сторону, если бы ты поехала в бизнес-школу по своему желанию, это решение принадлежало бы тебе, не ему.
Я вздыхаю, оглядываясь назад.
- Только то, что ты не профессиональная танцовщица не должно останавливать тебя танцевать для своего удовольствия. - Найди точку и смотри только на нее - не это ли ты сказала девочкам? Так где твоя точка? На чем сосредоточена ты, кружась в танце жизни?
Моргаю, смотря на квартал, где девочки все ещё кружатся и смеются. Её точка – обучение праву. Она не сводит с неё глаз с тех пор, как начала крутиться в этой сфере.
- Хорошо, тогда, - она принимает моё молчание, как знак согласия, - может, пойдешь учиться на тренера? Или изучать предпринимательство? Две разные тропинки.
Идея иметь собственную балетную студию порождает противоречивые чувства у меня в животе : бурную радость и страх. Не могу представить ничего лучше, однако, на взаимоотношениях с родными можно будет поставить жирный крест.
- Света, - говорю я, качая головой, - даже если бы я хотела собственную студию, пока это лишь мечты. Отец собирался оплатить мою квартиру за всё время обучения. Сейчас, он не разговаривает со мной, и нет ни единого шанса, что он поддержит эту затею. Что-то есть в танцах, что он…словно они ему не нравятся на примитивном уровне. Сейчас я понимаю, что чем бы я не занималась – добьюсь поставленной цели без его помощи, - закрываю глаза и обильно сглатываю. Взяв основательный душевный отдых от реальности моего будущего, уже осталась без сил по вине короткого разговора.
– Я рада, что приехала сюда. В какой-то степени, это моё лучшее решение. Но с другой стороны, оно ещё больше спутало некоторые карты жизни.
Она отклоняется, изучая меня. Обожаю игривую Свету, подмигивающую мне через всю комнату или ведущую задушевные разговоры с моими бёдрами и грудью. Но думаю, что люблю и ту, которая, кажется, хочет для меня только самого лучшего. Отважную настолько, чтобы бороться за нас двоих.
- Ты в браке, нет? – спрашивает она. – У тебя есть жена?
- Да.
- Жена, которая хорошо зарабатывает сейчас.
Я пожимаю плечами и отвожу взгляд. Этот разговор о деньгах чрезвычайно неуклюж.
Игривая и немного глупенькая, какой она иногда бывает, Света напрямую спрашивает :
- Тогда зачем тебе находиться на отцовском иждивении, чтобы делать то, что ты хочешь? Ну, коль, у тебя есть жена?
***
Поднявшись в квартиру, я следую за ней за кухню, облокачиваясь на столешницу, пока Света лезет в шкаф за баночкой. Разворачивается и высыпает две таблетками ибупрофена мне на руку, а после передает стакан воды. Смотрю на руки, затем на неё.
- Твой стандартный набор, - говорит она, чуть пожав плечами. – После двух бокалов вина ты всегда принимаешь ибупрофен, запивая большим количеством воды, чтобы не было плохо. Ты у меня прямо дюймовочка.
Снова напоминаю себе насколько она наблюдательна, и как ей удаётся заприметить вещи, которым, как я думала, она не придавала значения. Стоит и ждет, пока я глотаю таблетки и ставлю пустой стакан воды на столешницу, подталкивая её бедром.
Каждая секунда без поцелуев и касаний вселяет страх, что вся мягкость комфорта испарится, и она вернется к работе, а я одна в постель.
Но сегодня ночью, пока мы разглядываем друг друга в приглушённом свете единственной лампочки над кухонной плитой, воздух наэлектролизовывается нашей энергетикой. И это столь ощутимо.
Она разминает челюсть, а затем наклоняет голову.
- Ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видела.
Желудок подскакивает к горлу.
- Не уверена, что я кра –..
- Останься, - прерывая меня, тяжело шепчет она. – Я с ужасом жду дня твоего отъезда. Теряю рассудок при одной мысли об этом.
Закрываю глаза. Эта часть из того, что я хочу, и до дрожи в коленках, боюсь услышать. Закусываю губу, скрывая улыбку, и вновь смотрю на неё.
- Я думала, ты только что посоветовала мне пойти в бизнес-школу, чтобы однажды открыть собственное дело.
- Я думаю, может тебе стоит повременить, пока я не закончу свое. Тогда мы поедем вдвоём. Будем жить вместе. Я буду работать, ты – учиться.
- Как я могу остаться здесь до весны? Что я буду делать? – было бы замечательно, однако, как я проживу ещё девять месяцев праздно, подобно туристу?
- Ты можешь найти работу или просто разузнать, что требуется для открытия балетной студии. Мы будем жить вместе, и ты отсрочишь своё поступление на год.
Мысль ещё безрассуднее моего решения о приезде сюда, если это вообще возможно. Остаться – значит поставить запятую, вместо точки в наших отношениях – никакого аннулирования брака, никакой фальшивой свадьбы – и совершенно новая дорога, указывающая наш путь в будущее.
- Не думаю, что смогу остаться здесь и находиться в одиночестве так много времени..
Она вздрагивает, запуская руку в волосы.
- Если ты хочешь начать сейчас, езжай и я приеду следующей весной. Просто…ты действительно хочешь этого?
Качаю головой, но замечаю, что своим взглядом, она безошибочно читает выражение моего лица, на котором написано “я не знаю”.
Первые пару недель во Франции я ощущала себя как абсолютно свободной, так и немного привязанной. Но Света пригласила меня сюда не только чтобы показаться великодушной или же спасти от ужасного лета в Америке и душевно успокоиться перед началом учебы. Да, этим причинам место быть, но и потому что хотела меня.
- Катя?
- Ммм?
- Ты мне нравишься, - произносит она шёпотом. Голос слегка дрожит и, кажется, я понимаю, что она действительно имеет в виду. Я чувствую слова, словно её теплое дыхание на шее, однако она не сделала и шага ко мне. Даже не прикоснулась. Руками и бёдрами Света опирается на столешницу позади себя.
Это голое признание по какой-то причине интимнее, когда мы на расстоянии в несколько шагов, без охраны из поцелуев или лиц, уткнувшихся в шею.
- Я не хочу, чтобы ты уезжала. Жёны – две половинки одного целого. Я всегда была эгоистична с тобой: попросив переехать сюда или подождать с отъездом, пока не настанет лучшее время для моей карьеры. Но вот она – правда.
Вот она – правда.
Отвожу взгляд и смотрю вниз на свои голые ноги на полу, позволяя буйной барабанной дроби сердцебиения на мгновенье взять вверх над рассудком. Я рада, в ужасе, но…. в основном в эйфории…… Прошлой ночью, она сказала мне, что не сможет притворяться, если я озвучу мысль вслух. И, быть может, тот же страх, продолжает маячить над нами, став тяжёлым бременем через пару недель, если одна из нас скажет “люблю”.
- Как ты думаешь, я смогу когда-нибудь.. – начинает она, спустя пару секунд молчания. Один из уголков её губ дернулся в улыбке, - понравится тебе?
Моя грудь сжимается при взгляде на реально ранимое выражение её лица. Киваю, сглатывая, что ощущается словно шар для боулинга в горле, прежде чем сказать:
- Ты мне уже нравишься.
В глазах Светы вспыхивает облегчение, а с губ срывается длинная вереница сбивчивых слов: