Света покачиваясь, потягивает свой напиток.
– Пожалуйста, продолжайте, как будто меня здесь нет. Это невероятно.
Наконец, Тася сдается. Мы все возвращаемся в небольшой полукруг, образованный девочками и в тишине попиваем коктейли.
Либо игнорируя, либо не обращая внимания на неловкость, Света спрашивает.
– Ну, и что вы празднуете на этих выходных?
Кажется, она не просто говорит какие-то слова, она как будто посылает маленький поцелуй. Никогда прежде у меня не было такого желания прикоснуться к чьим-то губам.
Пока Полина объясняет, почему мы находимся в Лас-Вегасе, пьем ужасную выпивку и носим вульгарные платья, мои глаза перемещаются по её щекам к подбородку. Вблизи я вижу, что у неё идеальная кожа, не просто чистая, но и гладкая. Только щеки слегка румяные. Это заставляет её выглядеть моложе, чем кажется на самом деле. Но в остальном она выглядит естественно. Чудесный цвет губ. Острый нос, глаза правильной формы и почти пугающего зелёного цвета. Я представляю, как смогу отыскать эти глаза даже в темноте. Как она может быть настолько совершенной?
– Чем ты занимаешься, когда не путешествуешь на велосипедах или жонглируешь? – спрашиваю я, и все одновременно оборачивается ко мне. Я чувствую, что пульс взрывается в горле, но вынуждена держать свой взгляд на Свете в ожидание её ответа.
Она облокачивается на стол и смотрит на меня.
– Я адвокат.
Моя фантазия увядает на глазах. Папа был бы рад знать, что я болтала с адвокатом.
– Ох.
Она хрипло смеется.
– Жаль, что разочаровала.
– Я никогда прежде не встречала адвоката, который не был бы стар и не имел извращенные наклонности, – признаю я, игнорируя обрушившиеся на меня взгляды Полины и Таси. Я знаю, что они следят за каждым словом, которое я произнесла за последние десять минут. Я побила свой рекорд.
– Сработало, если бы я сказала, что работаю в некоммерческой организации?
– Не совсем.
– Хорошо. В таком случае я скажу тебе правду: я работаю в крупнейшей, беспощадной корпоративной компании Парижа. У меня ужасное расписание, правда. Вот почему ты должна поехать в Париж. Мне нужна причина, чтобы пораньше приходить домой с работы.
Я пытаюсь выглядеть непринуждённо, но она наблюдает за мной. Практически чувствую её улыбку, формирующуюся в уголках губ и становящуюся все больше: – Я рассказала тебе о себе, как на счет тебя, Cerise?
- Я сказала тебе своё имя, а ты продолжаешь меня называть так.
– Что, если мне нравится?
Действительно трудно сконцентрироваться, когда она так улыбается: – Я не уверена, что должна рассказать тебе о себе. Опасная Незнакомка и всё такое.
– Я могу дать тебе свой паспорт. Это поможет?
– Возможно.
– Мы можем позвонить моей маме, - говорит она и протягивает руку в задний карман за своим телефоном. – Она всё время говорит мне, какая я милая девочка. Постоянно.
– Я знаю, что ты делаешь, - произношу я, и, честно говоря, думаю, что она действительно собирается звонить своей матери. – Я из Калифорнии.
– Просто Калифорния? Я не американка, но слышала, что это довольно большой штат.
Я наблюдаю за ней, прищурив глаза, перед тем как добавить: – Сан-Диего.
Она усмехается так, будто выиграла приз, услышав эту информацию: – Ох. И чем ты занимаешься в Сан-Диего? Твоя подруга сказала, что вы здесь празднуете церемонию вручения дипломов. Что дальше?
– Мм… школа бизнеса. Бостонский университет, – говорю я и задаюсь вопросом, перестанет ли этот ответ звучать так жёстко и грубо для моих ушей, будто я читаю сценарий.
Очевидно, ей он тоже кажется грубым, потому что впервые улыбка Светы угасает: – Никогда бы не догадалась.
Я смотрю в сторону бара и, не задумываясь, осушаю свой напиток до дна. Алкоголь обжигает горло, но я чувствую, как тепло просачивается в мои конечности. Слова, которые я хочу сказать, стоят комом в горле: – Я училась танцевать. Занималась балетом. – Первый раз, когда я рассказываю это кому-либо.
Её брови приподнимаются, взгляд перемешается c моего лица, останавливаясь на фигуре: – Теперь понятно.
Полина искоса смотрит на меня, а затем на Свету: – Вы так чертовски хорошо смотритесь вдвоём.
– Это отвратительно, – соглашается шепотом Настя.
Их взгляды встречаются с другой стороны от меня и задерживаются друг на друге. Это своего рода безмолвное подтверждение, что они в одной команде - они против нас - каждая пытается увидеть, кто же больше унизит своих друзей. И тут я осознаю, что всего через полтора часа, Поля наверняка будет стонать под Настей на какой-нибудь поверхности. Тася замечает мой взгляд, и я понимаю, что мы думаем об одном и том же.
Как и было предсказано, Полина поднимает свою стопку по направлению Насти. В процессе большая часть содержимого проливается на её кожу. Как и любая первоклассная женщина, она наклоняется, пробегаясь языком по тыльной стороне руки, прежде чем сказать, ни к кому конкретно не обращаясь:
– Кажется, я сегодня потрахаюсь с ней.
Настя улыбается, наклоняясь ближе к ней, что-то шепча ей на ухо. Не знаю, что она только что сказала, но уверена, это первый раз, когда я вижу Полину краснеющей. Она поднимает руку, играя со своими серьгами. Рядом со мной тяжело вздыхает Тася.
Если Поля смотрит тебе в глаза, пока снимает свои серьги, то это означает, что ты будешь или оттраханым, или убитым. Когда Настя улыбается, я понимаю, что она уже разобралась с этим правилом, и знает, что выступит в первой категории.
– Полина, – предупреждаю я.
Ясно, что Тася больше не может это терпеть, потому что она хватает Полю за руку, поднимая со стула.
– Кому-то пора вправить мозги в дамской комнате.
****
– Почему она зовет меня Cerise? – я смотрю на своё отражение в зеркале. – Она думает, что я девственница?
– Сто пудов, она говорит о твоём рте, который так хорош для куни,- говорит Полина, моргая. – И я вполне уверена, что сегодня ты сразила эту французскую девочку наповал. Разве её акцент не самая горячая вещь, которую ты когда-либо слышала?
Тася качает головой.
– Я не уверена, что Катя подходит на роль девушки на одну ночь.
Я заканчиваю красить губы блеском: – Что это означает? – У меня не было планов на «одноразовый секс» со Светой. Я собиралась смотреть на неё всю ночь, а затем одной вернуться в постель, представляя себя несносной девчонкой, которой Света разъясняет плюсы и минусы коридорного секса. Но как только Тася произносит это вслух, я чувствую что-то странное в районе груди.
На мгновенье, Полина изучает меня.
– Я думаю, что она права. Тебе немного трудно угодить, – объясняет она.
– Серьёзно Поля? - спрашиваю я. – И это говоришь мне ты?
Тася удивляется, поскольку поворачиваясь ко мне, произносит:
– Это не то, что я имела в виду.
– Ох, мне определенно невозможно угодить, – признает Полина. – Я просто люблю смотреть на женщин, когда они доставляют мне удовольствие. Но Кате нужно около двух недель, прежде чем она заговорит без неловкости.
– Не сегодня, – бормочет Соколова.
Я забрасываю блеск для губ назад в мой клатч и смотрю на Полину.
– Возможно, я не люблю торопиться. Мне нравится разговаривать. Ты та, кто любит сразу переходить к делу и это нормально. Я не осуждаю.
– Что ж, – продолжает Поля, будто не слыша меня. – Света очаровательна, и я уверена, что из-за того, как она смотрит на тебя, ей не нужно будет с тобой много разговаривать.
Тася вздыхает.
– Она, кажется, действительно милой и вы, ясно, как божий день, имеете планы друг на друга, так что же произойдет дальше? – она складывает всё обратно себе в клатч и облокачивается на раковину. – Она живет во Франции, она переезжает в Бостон, который лишь немного ближе к Франции, чем Сан-Диего. Если ты собираешься заниматься сексом со Светой, – говорит она мне, – это будет миссионерская поза с тоннами разговоров и зрительного контакта. Это не “гастрольный перепихон”.