- Где?
- В моей старой студии, - говорю я.
И это всё, что я успеваю сказать, потому что через секунду, Полина и Тася практически сидят у меня на коленях.
- Мы так гордимся тобой, - шепчет Тася, сжимая меня в медвежьих объятьях.
- Мы скучали по твоим выступлениям. Святое дерьмо, я сейчас расплачусь, - добавляет Полина.
Я смеюсь, нерешительно пытаясь оттолкнуть их.
- Всё будет иначе, девочки. Я буду…
- Для нас, всё будет по-старому, - говорит Тася, отстраняясь настолько, чтобы заглянуть мне в глаза.
- Хорошо, хорошо, - говорит Поля и вставая, смотрит на каждую из нас. – Достаточно розовых соплей. Пойдем куда-нибудь перекусим, а потом отправимся на шоппинг.
- Вы идите. Я собиралась не надолго заехать в студию, чтобы поговорить с Таней. Мне нужно принять душ.
Тася и Полина обмениваются взглядами.
- Хорошо, но после того, как ты закончишь – мы пойдем тусить, тусить.
- Выпивка на мне, - говорит Тася. – Маленькая вечеринка в честь возвращения нашего Сахарочка.
Мой телефон вибрирует на столе и Поля тянется к нему, отталкивая меня своими длинными, изящными руками.
- О, и Катя?
- Да? – отвечаю я, пытаясь перехватить телефон.
- Ответь на чёртов звонок, когда она позвонит в следующий раз или сама позвони ей. У тебя десять голосовых сообщений, уже не говорю про смс. Это не обязательно должно случиться сегодня или даже завтра, но перестань быть тряпкой. Ты можешь посещать бизнес – школу, работать, и притворяться, что ты не в браке, но ты не сможешь одурачить нас, убеждая, что не любишь эту девушку до беспамятства.
Ехать в студию после полудня абсолютно непривычно. Ожидаю чувство нервозности и ностальгии, однако, как только оказываюсь на знакомой дороге, понимаю, что исколесила её несколько тысяч раз, а мама каждую поездку сопровождала меня. На самом деле, я никогда не была за рулем в этом исключительном путешествии. Это что-то развязывает во мне, и я беру под контроль дорогу, по которой двигалась с черепашечьей скоростью столько лет. Непримечательный торговый центр появляется после оживленного перекрестка на Линда-Виста и Морена, и припарковавшись, мне требуется несколько минут, чтобы заметить насколько всё изменилось. В новом стеклянном здании вместо кафе–мороженого “Тутти – фрутти” расположился “Сабвей”. Огромную площадь китайского ресторанчика занял зал карате. Однако, прямо по центру ряда домов, с обновлённой вывеской, кирпичное здание – студия Тани. Стараюсь проглотить тугой ком в горле, нервозность бурлит в желудке. Я так рада снова увидеть это место – не важно насколько иначе оно выглядит – а также немного расстроена, что оно уже никогда не станет прежним для меня.
Чувствую головокружение от нахлынувших эмоций: облегчение и грусть, и просто так много всего, однако, я не хочу видеть со мной под руку, ни Полину или Тасю. Я хочу, чтобы рядом со мной была Света.
Нащупываю телефон в сумке. Жара наступает на меня, словно стенка, однако, я игнорирую это чувство, трясущимися руками печатая пароль и находя фотографию Светы в списке избранных. Тяжело дыша, на самом деле забеспокоившись, нет ли у меня какого-нибудь вида астмы, печатаю слова, которые она надеялась услышать, те, которые мне следовало бы напечатать в день ухода.
«ты мне нравишься”.
И нажимаю кнопку отправить.
“Прости, что так убежала”, - добавляю в спешке. “Я хочу, чтобы мы были вместе. Знаю, уже поздно, но могу я позвонить тебе?”
И я позвоню.
Боже, мое сердце бьётся так сильно, что я могу слышать, как кровь звенит в ушах. Руки трясутся, поэтому на мгновение мне приходится облокотиться на машину, чтобы прийти в себя. Когда я наконец, успокаиваюсь, снова открываю список контактов и нажимаю на её имя. Соединение занимает несколько секунд, а затем на линии слышны гудки.
Гудок, ещё один и ,наконец, включается голосовая почта. Вешаю трубку, не оставив сообщения. Я знаю, что во Франции полночь, однако, если её телефон включен – что очевидно – и она хотела поговорить со мной, то почему не отвечает? Отталкиваю клубок из тревог и закрываю глаза, пытаясь вернуть комфорт, от того, насколько хорошо чувствуется признаться даже себе самой и ей, что я не хочу, чтобы всё заканчивалось.
Толкая дверь в студию, я вижу Таню, стоящую сразу на входе и по её выражению лица – скулы напряжены, слёзы стоят в глазах, я понимаю – она наблюдала за мной с того момента, как я вышла из машины.
Она выглядит старше, как я и думала, однако также уверенно и утончённо, как и всегда, седые волосы собраны сзади в хвост, лицо чистое, за исключением вишнёво-красного блеска для губ.
Одежда для занятий та же: узкая чёрная майка на лямках, чёрные штаны для йоги, пуанты. Миллион воспоминаний окружают эту женщину. Таня притягивает меня в объятья и судорожно сжимает руками.
- Ты в порядке? – спрашивает она.
- Наконец-то добралась до вас.
Отстраняясь, она осматривает меня, голубые глаза широко распахнуты.
- Ну, расскажи мне.
Я не видела Татьяну четыре года, поэтому могу только догадываться, что она требует – расскажи мне всё. Первоначально, когда меня выписали из больницы, Таня приходила ко мне как минимум раз в неделю. Но я начала искать оправдания почему мне нужно быть не дома или наверху, у себя, с закрытой дверью спальни.
В конце концов, она перестала приходить вообще.
Тем не менее, я знаю, что мне не нужно извиняться перед ней за отчуждение. Вместо этого, я рассказываю ей чрезвычайно краткую версию последних четырёх лет, заканчивая Вегасом, Светой и новыми планами на жизнь. С каждым разом, говорить об этом становится всё легче и легче, клянусь.
Я так сильно хочу эту работу. Мне нужно, чтобы она знала – со мной, на самом деле, всё в порядке - поэтому убеждаюсь, что мой голос звучит уверенно и спокойно. Горжусь тем, что в этот раз он не дрожит.
Она улыбается мне и признаётся.
- Я мечтала о том, чтобы ты присоединилась ко мне здесь.
- Я тоже.
- Давай я устрою тебе небольшую экскурсию, прежде чем углубиться в детали. Хочу убедиться, что ты помнишь наши принципы работы и что твои ноги помнят, что делать.
Она упомянула о неформальном собеседовании по телефону, но не о настоящем преподавательском занятии, поэтому моё сердце тут же подпрыгивает, часто стуча в груди.
Ты справишься, Катя. Ты жила и дышала этим.
Мы идем по короткому коридору, минуя большую студию для подростков и направляясь к малой, в которой проходят частные занятия и занимаются новички. Улыбаюсь сама себе, представляя, как увижу маленьких девочек, выстроившихся в линию в чёрных балетных купальниках, розовых лосинах и крошечных пуантах. Каждая головка поворачивается к нам, когда открывается дверь и весь воздух покидает мои лёгкие, одним острым выдохом.
Шесть девочек выстроились в линию в зале, по три с каждый стороны от высокой женщины посередине, с яркими зелёными глазами, полными надежды и озорства, когда наши взгляды встречаются.
Света.
Света?
Что за…?
Если она здесь, значит, была в здании за полчаса до того, как я позвонила. Она видела, что я звонила? А сообщения?
На ней подходящая чёрная майка, которая облегает грудь и тёмно – серые брюки. Она босая, плечи прямые, как и у маленьких девочек рядом с ней, которые тайно поглядывают на неё, едва сдерживая смешки.
Тася и Полина послали её сюда. Я уверена в этом.
Открываю рот, чтобы сделать заявление, однако, Таня тут же обрывает меня, со знающей улыбкой проходя мимо, подбородок кверху, когда она делает классу объявление.
- Класс, это Екатерина Анатольевна Харченко и…
- На самом деле, я Шишкарева, - осторожно исправляю я её, и резко поворачиваюсь к Свете, слыша невольный звук удивления.
Улыбка Тани светится.
- Прошу прощения. Екатерина Шишкарева ваш новый преподаватель, и сейчас она займется с вами растяжкой, а затем проведёт первое занятие. Класс, давайте поприветствуем нового преподавателя?
Шесть девочек и один глубокий женский голос хором произносят.