– Вы, друзья, меня достали, – говорю я им.
– Тогда она может просто настоять, чтобы она оттрахала ее по-собачьи, в чём проблема? – изумленно спрашивает Полина.
Поскольку моё участие в этом разговоре необязательно, я покидаю дамскую комнату и возвращаюсь в бар, оставив девочек, чтобы они могли расписать всю мою ночь без меня.
Наши подруги стали чувствовать себя более комфортно (возможно, из-за алкоголя), их смех говорит мне, что они больше не слышат, о чем мы разговариваем. В конечном счете, они направляются к столам для игры в блэкджек недалеко от бара, оставляя нас одних только после намеков “будь осторожной” для меня и “не будь настойчивой” для Светы.
Она допивает содержимое своего стакана, и ставит его на барную стойку.
– Что ты любишь больше всего в танцах?
Я чувствую себя храбрее, то ли от джина, то ли от Светы, но меня это не волнует. Я беру её за руку и тяну вверх. Она поднимается и идет за мной.
– Что могу раствориться в них, – говорю я, наклоняясь к ней. – Быть кем-то другим.
Таким образом, я могу притвориться кем-то другим, делать такие вещи, которые не сделала бы, если бы думала об этом слишком много.
Ведя Свету вниз по тёмному коридору, я глубоко вздыхаю и считаю до десяти.
Мы останавливается за углом, она рычит, и я сжимаю свои губы вместе, мне нечем дышать. Это невозможно, но мои ноги ватные, а мозг просто прекращает функционировать.
– Ты могла бы притвориться, что выступаешь на сцене, – говорит она спокойно, уперевшись рукой в стену около моей головы. – Ты могла бы притвориться кем-то другим. Ты могла бы притвориться девушкой, которая потянула меня сюда, для того, чтобы поцеловать.
Я сглатываю, пытаясь сформулировать ответ: – Тогда, кем будешь ТЫ сегодня вечером?
– Девушкой, которая получает другую девушку, которую она хочет и не спешит вернуться домой.
Она не отводит взгляда, и я чувствую, что мне не устоять на ногах. Света могла бы поцеловать меня прямо в эту секунду, но это не значит, что она поторопилась.
– Почему ты привела меня сюда? Подальше ото всех? - спрашивает Света, и её улыбка медленно угасает.
Я смотрю мимо, поверх её плеча на клуб, где лишь чуть-чуть светлее, чем там, где мы находимся.
Когда я не отвечаю, она наклоняется, чтобы поймать мой взгляд.
– Я задаю слишком много вопросов?
– Мне нужно время, чтобы собраться с мыслями, – говорю я ей. – Это не из-за тебя.
– Нет, нет. Солги мне, – говорит она, придвигаясь поближе, и от её улыбки у меня замирает сердце. – Позволь мне думать, будто мы одни, и это из-за меня ты потеряла дар речи.
И, тем не менее, она ждет, пока я подберу слова, которые хочу сказать в ответ. Но, честно говоря, даже с хорошим словарным запасом не я уверена, что смогу рассказать ей, почему привела её сюда, где нет моих друзей, которые всегда всё понимают, едва взглянув на меня.
Я не нервничаю или напугана. Просто не знаю, как вжиться в роль, которую хочу сыграть: кокетливой, незамкнутой и смелой девушки. Что такого особенного в химии другого человека, что в той или иной степени заставляет вас чувствовать притяжение к нему? Со Светой я чувствую, что моё сердцебиение ускоряется. Я хочу оставить свои отпечатки пальцев на её шее и губах. Хочу попробовать на вкус её кожу, понять, так она горяча, как выглядит, и решить нравится ли мне то, что она пила, пробуя её язык на вкус. Я хочу легко разговаривать с ней, чтобы мне не приходилось подбирать слова, а затем хочу утянуть её за собой в комнату, где нам не понадобятся слова.
– Спроси меня снова, – говорю я.
Она хмурится, прежде чем понимает, что я имею в виду: – Зачем ты привела меня сюда?
На этот раз я не раздумываю, прежде чем ответить.
– Я хочу пережить сегодняшний вечер по-другому.
Её губы дергаются в улыбке, пока она думает, и я не могу удержаться, не взглянув на них.
– Со мной, Cerise?
Я киваю.
– Я знаю, что означает Cerise, извращенка. Это вишня.
Её глаза сияют от веселья.
– А ты молодец.
– И я уверена, ты уже догадалась, что я не девственница.
Она качает головой.
– Ты видела свои губы? Я никогда не видела, чтобы губы были такими пухлыми и красными.
Неосознанно, я кусаю нижнюю губу, посасывая.
Её взгляд становятся жадным, и она наклоняется ближе.
– Мне нравится, когда ты так делаешь. Я хочу попробовать их на вкус.
Мой голос беспокойный и взволнованный, когда я шепчу.
– Это просто губы.
– Это не просто губы. И, пожалуйста,- она дразнится, и стоит так близко, что я чувствую запах её шампуня. Она пахнет, как свежий воздух, зеленью, скошенной травой и распустившимися цветами одновременно. Я никогда не ощущала такого запаха раньше. - Ты красишь губы красной помадой, думая, что женщины не обратят на него внимание? Но ты же наверняка знаешь, что мы хотим сделать с таким ротиком.- В отличие от неё, я не закрываю глаза, когда наклонившись, Света зажимает мою нижнюю губу между своими и каждое из моих чувств подхватывает её хриплый стон. Проведя языком по губе, мягко посасывает и затем отступает. Я понимаю, что это был не поцелуй. Это было больше похоже на пробу. И, конечно, она соглашается: – Ты не похожа по вкусу на вишню.
– Какая же я на вкус?
Она пожимает плечами, немного задумчиво поджимая губы: – Словами не передать насколько ты прекрасна. Сладкая. Как девочка, которая ещё не совсем повзрослела.
Её рука все ещё находится около моей головы, а другая играет с краем моего кардигана. Я понимаю, что, если я хочу жить другой жизнью, то должна сделать это. Я не могу ходить на цыпочках вдоль края утёса. Я должна прыгнуть. Должна выяснить, какая девушка сделает то, что я хочу сделать с ней, и притвориться, что я - это она. Это она на сцене. А Катя - это зритель в зале.
Я беру её руку, провожу ею по своему платью, а затем под ним.
Она больше не смотрит на мой рот; мы изучаем друг друга глазами, когда я провожу её пальцами по внутренней стороне моего бедра. Чувствую себя здесь в безопасности. По-прежнему темно, но в углу бара слышатся пьяные голоса, тяжелые басы поп-песен. Мы скрылись, но любой мог бы заметить нас, если бы захотел. Без моего дополнительного согласия, она запускает палец под ткань моего нижнего белья. Мои глаза закрываются, и запрокинув голову назад, я облокачиваюсь на стену. Она мягко проводит взад – вперед вокруг самого чувствительного комочка нервов.
Я не знаю, что делаю, или почему, но внезапно во мне возникают противоречивые чувства. Я хочу, чтобы она потрогала меня - Боже, как же я хочу, чтобы она дотронулась до меня - но так же я смущена. Я была с двумя другими девушками, начиная с Лизы, но всегда были прелюдии: поцелуи и обычные ласки от начала и до конца. А рядом со Светой я чувствую себя мокрой без всего этого.
– Я не уверена, кто больше удивлён от того, что ты сделала это, – говорит она, прежде чем поцеловать мою шею. – Ты или я.
Она убирает свой палец, но почти сразу же возвращает его на мою чувствительную часть, на этот раз, переместив всю руку под мои трусики. Дыхание перехватывает, когда она нежно ласкает меня двумя пальцами. Света осторожна, но уверенна.
- Toutes les choses que j’ai envie de te faire…
Я сдерживаю стон, шепча: – Что ты сказала?
– Просто думаю обо всех тех вещах, которые я хочу сделать с тобой, – она целует мой подбородок. – Ты хочешь, чтоб я остановилась?
– Нет, – я говорю, и затем паника душит меня. – Да, – она замирает. –Нет. Не останавливайся.
Со скрипучим смехом она наклоняется, чтобы поцеловать мою шею, и мои глаза снова закрываются, поскольку она начинает двигаться снова.
***
Мне потребовалась целая вечность, чтобы открыть глаза. Голова раскалывается, всё тело болит. Я крепко прижимаю руки к вискам, как будто таким образом могу удержать голову целой. Должно быть, она раскалывается на части, ведь это единственное, что могло бы объяснить такую сильную боль.