Кровавыми ранами торс изувечен.
Я — чёрным богам беззащитная жертва,
Зелёный росток под сжигающим ветром.
Семь смертных грехов, за которые кара
Придёт неизбежно, я вижу в кошмарах.
Не грешен, не грешен, — кричу я… О, Боже,
Прошу, помоги, темнота меня гложет!
И только под утро, поближе к рассвету,
Кошмары уходят, оставив вендетту,
Я знаю, за что мне такая «награда»,
И каждая ночь — как преддверие ада…
Anjey.
Похоже, меня засосало в один из жутких кошмаров, в которых бежишь, бежишь так, что лёгкие разрываются, — а скорости всё равно не хватает.
Стефани Майер.
Новолуние
Наконец отмывшись от липких помоев, девушка спокойно сидела у себя в каморке и искусно барабанила по мягкой подушке, отбивая непонятную даже ей мелодию. Настроение у Эрестер заметно ухудшилось после разговора с Юсфордом, вернее, она находилась в смятении из-за столь странного поведения монстра, и сей факт мешал думать. Дождавшись темноты и перекусив кислым яблоком, сероволосая начала обдумывать план действий, который включал в себя вылазку за пределы владений алоглазого.
— Значит, сад плохо охраняется, так как не представляет ничего ценного. Территория, конечно, большая, и шанс проскользнуть незамеченной гораздо выше, чем через ворота… Чёрт, этот вампир не выходит у меня из головы! А ну пошёл вон и не мешай думать! Выйти из особняка через парадный вход, естественно, не получится, поэтому придётся использовать другой выход. Единственное, что мне приходит на ум, так это вылезти через окно, что не составит огромного труда. А потом просто-напросто предстоит пройти мимо охраны и пробежать через весь сад. С собой ничего брать не буду, сегодня лишь проверю путь. В любом случае, откладывать свой недопобег на потом я не собираюсь.
Девушка мягко спрыгнула с кровати, поправила свою форму горничной, которая в данный момент являлась её единственной одеждой, затем, отодвинув рукой шторы, посмотрела вниз. До земли было несколько метров, но Вайлети интересовало вовсе не это. Она ещё несколько раз посмотрела по сторонам, ища глазами стражников или другую прислугу. Сердцебиение её было, как всегда, спокойное, а лицо не выражало тревоги, лишь в глазах изредка проскальзывали искорки настороженности. Эрестер плавно, словно кошка, выпрыгнула из настежь открытого окна. Приземлившись, тут же направилась к роскошному саду, стараясь ступать как можно мягче и не издавая лишнего звука. Как ни странно, вокруг не было ни души, и это очень насторожило голубоглазую, ведь такого просто не могло быть. Хоть Вай и заподозрила что-то неладное, но не стала зацикливаться на этом, продолжая бежать, не сбавляя темпа. Кругом было очень темно, и только свет луны освещал каменную дорожку.
«Как и говорили, этот сад просто великолепен. Здесь столько фруктовых деревьев и сакур, что за день не сосчитаешь! Удивительно, что аристократам тоже нравятся подобные места. Хоть я и до сих пор придерживаюсь мнения, что вампиры в большей степени бездушные твари, как и люди, отчасти… Но от этого ведь никуда не денешься, такова уж реальность в этом грязном и жестоком мире, где редко найдешь доброту и справедливость. Минутку… Либо у меня глюки, либо я что-то слышу».
Внезапно девушка ощутила сильные руки у себя на плечах и, вздрогнув, повернула голову. В голубых глазах промелькнула толика удивления. Нет, Эрестер не удивилась тому, что рядом с ней стоял Кроули с игривой ухмылкой на лице. Скорее, её поразил его внешний вид: белая рубашка, широкие штаны и чёрные ботинки. Вся его одежда походила больше на домашнюю и смотрелась на алоглазом весьма необычно. От Юсфорда так и веяло любопытством, скрыть которое в сложившейся ситуации ему не удавалось. Служанка из его особняка куда-то тихо крадётся, и это трудно не заметить. Девушка ничего не говорит, лишь спокойно смотрит в алые очи своего хозяина, не придумывает нелепых отговорок, не дрожит от страха, только наблюдает и выжидает, когда заговорит вампир. А мужчина всё медлит и отчего-то не хочет начинать разговор, будто бы не зная, что сказать. Даже сквозь ткань платья Прародитель чувствует тепло человеческого тела, ощущает, насколько хрупкие плечики он сейчас сжимает, и понимает, что запросто может сломать их. Сероволосая же не сопротивляется, не кривит лицо, даже когда холодные пальцы немного сдавливают её плоть.
— Значит, сбежать решила? — наконец нарушил молчание мужчина, разворачивая юную особу к себе, нагло хватая за подбородок.
— Да, не буду отрицать. Думала, что выйдет, но я ошиблась и переоценила собственные возможности, — ровный голос с примесью лёгкой неловкости заставил Кроули сердито выдохнуть.
— Девочка, ты же понимаешь, что я могу прекратить твоё существование прямо сейчас… Но не стану, слишком уж ты забавная.
«В каком это месте я забавная? Вроде не смеюсь и не веду себя, как клоун… С чего бы ему говорить мне такие глупости? Видимо, это отличительная черта его характера. В любом случае, у меня появилась одна идея, которая может сработать, и тогда Юсфорд сам отведёт меня к Тоширо…»
— Зачем тебе сбегать? Неужели всё дело во мне? — на бледном лице вновь заиграла загадочная улыбка. — Боишься меня?
Аристократ толкнул Вай к дереву и, издав ехидный смешок, стянул платье вниз, оголяя плечи.
— Нет, дело вовсе не в вас. Просто я ищу братика. Он должен быть в доме Девятого Основателя и…
— Замолчи, — голос Юсфорда погрубел, а зрачки расширились, предвкушая вкусную трапезу. — Мне не интересно, кого ты любишь и к кому хочешь попасть прямо сейчас.
«Опять просчиталась… Сколько можно? Я даже в смятении от стольких ошибок. Его глаза прожигают меня и будто жаждут заживо сожрать. Ах, его холодные руки убирают мои волосы назад… А теперь так властно обвивают талию…»
— Я твой хозяин, так что прими своё наказание за попытку бегства. Помни, что теперь твой смысл жизни — это я, и твоя главная цель — удовлетворить все мои желания, скотинка. И я больше не желаю слышать о твоих переживаниях за брата…
Мужчина бесцеремонно дёрнул Эрестер за волосы и, не медлив ни секунды, впился клыками в тёплую плоть. Ощутив покалывание на шее, Вай скрипнула зубами, но боль почти сразу же сменилась отголосками наслаждения. Невольно приоткрыв ротик, она блаженно закрыла глаза. На щеках появился лёгкий румянец, который ярко выделялся на бледной коже. Вампир всё пил и пил, который раз нарушая закон, вдоволь наслаждаясь отменной кровью. Он сейчас испытывал эмоцию, напоминавшую раздражение, чему и сам был удивлён, но не придавал особого значения.
Сгорели чувства, как поленья,
В душе измученной дотла.
Ушли надежды и сомненья,
Осталась серая зола.
Во мне ни злобы нет, ни мщенья —
Лишь безразличье пустоты.
Зачем тебе мои прощенья?
Я — это я, ты — это ты.
Рубцы зализаны волнами
Бессонно-плачущих ночей.
Стена глухая между нами
Холодных, лживых кирпичей.
Стена без окон и без крыши,
Кирпич подогнан к кирпичу.
Стучишь ты — только я не слышу.
А, может, просто не хочу!
Стена.
Владимир Шин.
Стояла ужасная духота, что предвещало грозу. Небо полностью заволокло тёмными тяжелыми тучами, где-то вдали слышался зловещий раскат грома. Начался дождь. Сорвавшийся сильный ветер беспощадно гнул к земле золотые колосья пшеницы, которая сплошным ковром раскинулась по обе стороны старой дороги. Среди этого огромного поля стояла маленькая девочка в коротеньком платье и с плюшевой собачкой в руках. Крохотные пальчики вцепились в игрушку, боясь уронить её на землю. Голубые глаза с грустью и недоумением смотрели вслед уезжающей машины, из окна которой можно было увидеть плачущую женщину. Когда автомобиль скрылся за горизонтом, и с неба начали падать прохладные капельки, ребёнок тихо всхлипнул… Из голубых глаз полились слёзы, непрерывно стекая по розовым щёчкам. Бледные и сухие губы задрожали, а изо рта девочки вылетело всего одно слово:
— Мамочка…
Вайлет сделала робкий шаг, потом ещё один, а затем ринулась вперёд, отчаянно пытаясь догнать машину. Серые волосы уже намокли, и одна из прядей прилипла ко лбу. Дождик быстро превратился в настоящий ливень, и Эрестер от отчаянья плюхнулась на колени, закрывая ладонями рот, пытаясь хоть как-то заглушить болезненные крики. Позже девочка легла на бок и судорожно сжалась в комочек, пытаясь согреться и хоть немного успокоиться. Боль… Ни с чем не сравнимая боль пронзала её крохотное тельце, пробираясь всё ближе к израненному сердцу. Она не знала, почему мама так поступила с ней, ведь всё было хорошо, и ничего не предвещало беды. Вай до сих пор надеялась, что всё это лишь ночной кошмар, который исчезнет, когда она проснётся… Мама, как и прежде, приготовит эти никудышные блинчики с вареньем и сварит слишком сладкое какао на завтрак. А потом они пойдут в парк аттракционов, где девочка сможет вдоволь напрыгаться на огромном батуте; перед сном она услышит сказку о принцессе с принцем и крепко заснёт, мечтая попасть в мир фей. Но такой жизни пришёл конец, и осознание этого разрывало невинную душу в клочья…