— Я…кхг…люблю…
Эрестер ещё сильнее сжала руки и закончила мучения несчастного, попросту сломав тому шею. Еще некоторое время Вай не двигалась, но потом всё же разжала смертельное кольцо и подняла свои покрасневшие руки вверх, чтобы увидеть, как они дрожат… Дыхание начало прерываться и теперь больше походило на хрипы. Девушка приподнялась и стащила труп Нита со своей груди. Эрестер медленно повернула голову и, замерев, посмотрела в лицо друга. Оно было бледным, чего не скажешь о его покрасневшей шее. В уголках карих стеклянных глаз виднелись слёзы, а из приоткрытого рта вытекала струйка крови.
Вайлети схватилась за голову и упёрлась лбом в колени, несдержанно рыдая. Её сердце начало нещадно колотиться, распространяя импульсы боли по всему телу. Внутренний пожар с колоссальной скоростью сжигал все внутренние органы, вызывая очередной приступ кровавого кашля. Девушка часто дышала и утирала горькие слёзы, пачкая своё лицо кровью, а потом пыталась вытереть её, но всё было тщетно.
— А-а-а-а…а-гха-а-а-гха-а-а-а
Плач становился похожим на вой, а труп в лунном свете выглядел просто ужасно. Девственно-белый свет показывал все следы совершенного убийства, не упуская из виду ни одну деталь. Горничная закрыла рот руками, пытаясь сдержать крики и вопли, что ей, собственно говоря, удалось сделать, хоть и с большим трудом. Прошло довольно много времени прежде чем Эрестер начала успокаиваться. Она просто сидела и смотрела в пол, вымотанная и внутренне опустошённая. Сегодня голубоглазая поняла, что Норай действительно был дорог ей, и она потеряла своего первого и единственного друга… Больше не будет глупых подколов или душевных разговоров, нет, лишь неизменная оглушительная тишина. Смертная поступила так из-за Кроули… А может, всё это очередная ошибка?
— Нужно избавиться от тела, — шепнула юная особа и посмотрела на покойника, сдерживая очередной порыв истерического плача. Горячая ладонь прикоснулась к холодному лбу, а затем двинулась ниже, навеки закрывая глаза. — Нит, прости меня… Знаю, что ты этого уже не услышишь, но молю, прости меня, друг…
Она никогда не оправиться от этого греха и душераздирающей боли, поселившейся глубоко внутри. Это очередной шрам на сердце, который не залечит ни время, ни любовь…
Сангвинем.
Ночь зачастую диктует свои правила и если хочешь выжить, то будь любезен — исполняй их с умом. В гостиной, обставленной дорогой мебелью, стояла гробовая тишина, хоть здесь и присутствовали люди, да и вампиры тоже… На роскошном ковре лежала синевласая, изредка издавая еле слышные звуки — так она пыталась дышать. Девушка была сильно избита, а грудная клетка повреждена не на шутку. Казалось, что каждый её тяжёлый вздох может быть последним, но горничная цеплялась за жизнь, как за самое бесценное сокровище. Стоявшие неподалёку Ити с Тоширо изумлённо смотрели на умирающую, плотно прижавшись друг к другу, пытаясь найти в этом непроизвольном жесте хоть капельку утешения. Блондинка уже не плакала, а лишь непроизвольно всхлипывала, страшась даже шелохнуться и перевести взгляд с подруги. Кейторо же уже перестал испытывать немыслимое отвращение к болотноглазой, а переключился на бессмертного, который так безжалостно поступил с ними.
Пелир с хищной улыбкой наступил девушке на голову, раздавив черепную коробку, словно банку от газировки: кровь, смешанная с мозгами, растекалась по ковру и выходила за его пределы, пачкая паркет. Миями плюхнулась на колени и, уткнувшись лицом в ладони, заплакала, осознавая, что частично причастна к её смерти. Именно в этот момент вера в Бога пошатнулась, а на её место встала ненависть к бесчеловечному чудовищу. Она с раннего детства читала молитвы и, на удивление, они всегда помогали смертной, но не в этом случае. Тоши дрожал от страха, резко вскипевшей злобы и готов был растерзать аристократа самым изощрённым способом, однако сдерживался, чтобы не показать синеглазой свою тёмную сторону.
— Как я и говорил раньше, вас двоих мне будет достаточно для того, чтобы предоставить господину Вальдо все необходимые доказательства. Этот скот всё рассказала мне, пусть и, на удивление, долго сопротивлялась… Правда, я так и не понял, кому из вас были адресованы её последние слова. Как же там было…м-м-м, кажется, вспомнил: «Я просто хотела быть счастлива вместе с тобой, ведь так сильно полюбила…» — неужели это ничтожество влюбилось в тебя, мальчишка? — насмешливый тон бил ножом в сердце смертному, который прекрасно понимал, кому были адресованы эти наивные слова.