— Куда? — кричит в ответ Сиси.
— За продуктами.
Через мгновение Сиси появляется из своей комнаты на кухне.
— Слава богу, а то я умираю с голоду. — Она смотрит на меня и нерешительно спрашивает. — Ты с нами?
Я не могу ответить. Не успеваю ответить, потому что Макс обнимает меня за плечи и притягивает к себе.
— Конечно, с нами. Ее тоже надо покормить.
И впервые с тех пор, как я в Нью-Йорке, Сиси улыбается.
— Круто. — Конечно, она улыбается, глядя на свои руки, но это все равно что-то.
Может быть, я и не хотела быть здесь раньше, но при таком маленьком отклике хочу быть здесь.
Я улыбаюсь ей.
— Давай посмотрим, сможем ли мы достать ведерко мороженого, пока будем там.
Сиси смотрит на меня с благоговением, широко раскрыв глаза.
— Люблю мороженое.
Я так потрясена такой переменой в поведении, что быстро выдыхаю:
— Думаю, мы только что стали лучшими друзьями.
Улыбка Сиси так широка, так прекрасна, что мне хочется плакать. Мне удалось достучаться до нее.
И каким-то образом Макс знал, что так и будет.
Макс
Не-а. Мне это не нравится. Ни капельки.
Почему она должна быть такой чертовски красивой? Мне трудно контролировать себя рядом с ней. Когда я увидел Елену, склонившуюся над холодильником, не мог остановиться. Я должен был почувствовать ее тело рядом со своим, поэтому сделал то, что сделал. Худшее решение, которое когда-либо принимал в своей жизни. Как только моя передняя часть прижалась к ее спине, образы Елены, стонущей и задыхающейся, когда я держу ее длинные каштановые волосы в кулаке и вгоняюсь в нее, всплыли в моей голове. Конечно, я стал твердым, и мне пришлось отступить.
Я хочу ее. Хуже всего то, что она здесь не из-за меня, а из-за Сиси. Так что буду делать то, что делал годами. Делать то, что у меня получается лучше всего.
Буду сдерживаться.
Елена
Мы с Сиси выходим через парадную дверь к шикарному черному внедорожнику, припаркованному перед домом. Машина мигает фарами, а затем чирикает, давая нам знать, что она не заперта. Сиси едет впереди. Я хмурю брови, когда она подкатывает к машине и открывает раздвижную дверь, затем нажимает кнопку на внутренней стороне, и опускается пандус.
Я ничего не могу с собой поделать.
— Черт возьми, это потрясающе!
Макс открывает переднюю дверцу и садится на водительское сиденье.
— Да, нам тоже нравится.
Это самый крутой, самый модернизированный автомобиль, приспособленный для инвалидных колясок, который я когда-либо видела.
— Что это?
Пока Сиси поднимается по трапу и пристегивается, Макс объясняет:
— Это MV-1.
Я отрицательно качаю головой.
— Никогда о таком не слышала.
Он кивает.
— Он вышел всего месяц назад или около того. К счастью, я записался пораньше, и мы получили один из первых шестидесяти сделанных. Производитель находится здесь, в Нью-Йорке, так что, вероятно, это облегчило задачу. Это, а также тот факт, что я был готов заплатить наличными.
Оглядев машину, я шепчу:
— Мне очень нравится. — Затем говорю вслух. — Я так рада, что ты не из тех идиотов, кто владеет скоростным автомобилем.
Макс напрягается, а потом заикается:
— П-почему?
Я пожимаю плечами.
— Даже не знаю. Просто они мне не нравятся. Они глупые и совершенно не нужные.
Сиси хихикает с заднего сиденья.
— У папы есть «Ягуар».
Я поворачиваюсь на своем месте.
— Что?
Она снова хихикает.
— «Ягуар».
Снова смотрю на нее и стону. Сиси хихикает еще громче. Я смотрю на Макса и прикусываю губу, чтобы сдержать смех.
— Не то чтобы ты был идиотом, Макс. Я имела в виду только всех остальных идиотов, у которых есть дурацкие гоночные машины.
Он выезжает с подъездной дорожки и, похоже, дуется. Мы едем в тишине в течение нескольких минут, прежде чем он взрывается в потоке слов:
— «Ягуар» — это не просто машина, ясно? Это сила под твоими ногами. Это скорость и абсолютное совершенство, ясно? Это…
— Дерьмовый способ потратить сотню тысяч, — вставляю я.
И Сиси снова хохочет. Она смеется так громко, что боюсь, как бы она не обмочилась. Значит, ей нравится, когда над ее отцом стебутся? Сейчас я немного ненавижу себя за то, что мне нравится, когда над Максом смеются, пока она улыбается. Мне придется извиниться перед ним позже.
Макс вздыхает.
— Ты девочка. Ты не понимаешь этого. Если бы у меня был такой разговор с парнем, он бы понял. Для этого разговора нужны яички. У тебя есть яички, Кексик?
Я борюсь с улыбкой.
— Я не…
Но он обрывает меня, подняв руку.
— Я задал тебе вопрос. У тебя есть яички, Елена?