Я ожидаю от него какой-то реакции. Улыбки. Смеха. Победоносного возгласа: «Дай пять!». Но ничего не получаю. Вместо этого его руки сжимаются вокруг меня. Макс закрывает глаза и прижимается лбом к моему плечу. Он долго держит меня, и я поднимаю руку, чтобы погладить его предплечье. Не знаю, почему, но мне кажется, что прямо сейчас он нуждается в утешении.
Я даю ему минуту перед тем, как осторожно убрать его руки и встать. Иду на кухню и обнаруживаю, что Сиси уже собрала тарелки и столовые приборы. Она направляется в столовую, и когда проезжает мимо меня, не могу удержаться. Я наклоняюсь и целую ее в макушку.
— Ты хорошо поработала, милая.
Она улыбается.
— У меня был хороший учитель.
Если когда-нибудь и можно было получить комплимент от ребенка, то именно такой. Мой глупый нос покалывает, и прежде чем начинаю рыдать, как псих, я быстро снимаю блюдо с начос с плиты и перемещаю его в столовую. Макс садится, а Сиси ставит тарелки на стол. Он смотрит на блюдо, которое я ставлю на середину стола, и улыбается. Когда она проезжает мимо него в следующий раз, он быстро хватает ручку и тянет ее кресло назад. Макс обнимает ее за плечи.
— Это выглядит очень аппетитно, малышка. У меня слюнки текут. Покорми меня.
Когда она неуверенно бормочет:
— Спасибо, папочка. — Он целует ее в щеку и отпускает.
С трепещущим сердцем сажусь за стол и оглядываюсь. На моих губах появляется легкая улыбка. Я быстро понимаю, что нет на свете другого места, где бы я предпочла быть.
ГЛАВА 22
Елена
Я раздражена.
Глупый мозг.
После вчерашнего ужина решила, что уже слишком поздно проводить сеанс с Сиси. И не только поэтому, но еще мы съели весь начос. Сиси проделала такую большую работу с приготовлением пищи, что я проявила к ней сочувствие. Начос был реально хорош.
Наблюдать, как Макс ест, было очень занимательно. Я и раньше видела этот процесс, но никогда не обращала внимания на тихие звуки, которые он издает, когда еда действительно ему нравится. Его тихое одобрительное бормотание, сдержанные кивки и сосредоточенно нахмуренные брови — все это выглядело так, словно он разговаривал со своим ужином. И, конечно, это было совершенно восхитительно.
Мы осыпали шеф-повара комплиментами, и, судя по ее застенчивой улыбке и неоново-розовому румянцу, ей это нравилось. Когда я спросила, в какие дни она хотела бы, чтобы мы виделись, Сиси посмотрела на своего отца, затем снова на меня и ответила:
— Можешь приходить в любой день после пяти вечера. — Она вдруг занервничала, и тихо добавила: — И тебе не обязательно приезжать всего три раза в неделю. Можешь приходить, когда захочешь.
Мое тело застыло в ошеломленном неверии. Это был способ Сиси сказать мне, что мы друзья? Я очень на это надеялась. Не в силах остановиться и страстно желая любви этого маленького существа, наклонилась и обняла ее.
— Я обязательно буду иметь это в виду, милая, — сказала я и, отстранившись, добавила. — Хотя мне бы не хотелось надоесть тебе.
— Этого не произойдет, — опустив глаза, пробормотала Сиси.
И мое сердце воспарило.
Макс велел Сиси собрать свои вещи, и меня охватило замешательство. Потом я вспомнила, что Макс говорил вчера вечером о том, что Сиси не хочет быть дома, что она избегает его. Сегодня, скорее всего, она будет спать у Ника и Тины. Сиси не пошевелилась, а только смотрела на отца. Когда она тихо заговорила, я растеклась лужицей по полу.
— Вообще-то, пап, думаю, что могла бы остаться здесь на ночь.
Сказать, что Макс выглядел удивленным, было бы полным преуменьшением. У него был такой вид, словно он вот-вот пустится в пляс. Они высадили меня у дома, и я поблагодарила их за ужин. Когда вошла внутрь, то улыбалась, не переставая. И как только включила свет, оглядывая свою очень пустую квартиру, не могла не чувствовать себя потерянной.
И это было странно. Я всегда был человеком, способным развлекать себя и делать это с удовольствием. Мне нравилось проводить время в одиночестве. Так почему же быть одной сейчас так... одиноко?
Я избежала нападения Тедвуда, поймав его в середине атаки и выбросив в коридор. Прошла в ванную принять душ перед сном. Пока мыльные руки блуждали по моему телу, я представляла на себе еще одну пару рук. Большие, мужские руки, которые исследуют меня, пару золотых глаз, смотрящих на меня, и сексуальную ямочку, которую так отчаянно хотелось лизнуть, дразнящую меня. Мои ладони скользнули по соскам, и тело содрогнулось.
Я тяжело дышала, сердце колотилось, между ног запульсировало. Желудок сжался. Я была уже близко. Скользнула рукой вниз по животу, ниже, ниже к раздвинутым ногам. Пальцы скользнули по клитору, и ноги ослабли. Прислонившись головой к кафельной стене душевой кабины, ускорила движение пальцев. Я сильнее потирала свой набухший бутон, пока образы секса атаковали мой разум. Губы Макса на мне, повсюду. Его руки крепко сжимают меня. Его член глубоко во мне, толкаясь достаточно сильно, чтобы я захныкала.