— Она меня подставила!
Ник и Тина входят в кухню с Татьяной и Эвой на руках. Тина сияет, когда замечает меня.
— О да! Я так рада, что ты здесь!
Она ставит Эву на пол, потом крепко обнимает меня, гладит по спине, тычет в меня своим выпирающим животом.
— Я скучала по тебе. У нас никогда не бывает времени поговорить.
Ник наклоняется и целует меня в макушку.
— Милая.
Открываю рот, чтобы заговорить, но тут снова открывается входная дверь. Я знаю эти голоса и съеживаюсь. Нат входит в холл и видит, что мы стоим.
— Как дела, ребята? — Она сердито смотрит на меня. — Не хочешь объяснить, почему ты не отвечаешь на звонки?
— Я не отвечала, потому что звонила ты, — язвительно бормочу в ответ.
Она обнимает меня.
— Знаешь что? Даже не буду отвечать на твои колкости, шлюшка. Сегодня слишком хороший день, чтобы злиться. — Нат отпускает меня и бьет по руке. Сильно. Когда вздрагиваю, она ухмыляется: — Ага, как будто я позволила бы тебе уйти целой и невредимой.
Пока потираю руку, Ловкач и Лола выходят из задней части дома. Ловкач слегка раздраженно пожимает плечами.
— Что здесь происходит? Я думал, нас покормят?
Лола закатывает глаза, по очереди обнимая нас всех. Протягиваю руку, чтобы обнять ее, и она бормочет:
— Этими мужчинами всегда нужна еда.
Кто-то сжимает мой зад. Я быстро оборачиваюсь и вижу, как Мими улыбается мне.
— Привет, детка.
Улыбаясь, обнимаю ее очень высокое, тонкое, как тростинка, тело.
— И тебе привет.
Ловкач проходит мимо и целует меня в щеку, а потом кричит Лоле:
— Мне обещали еду, женщина!
Никто даже отдаленно не считает странным, что я здесь. Слава богу. Сесилия выходит из кладовки, замечает вновь прибывших и по очереди целует их всех и прогоняет на заднее крыльцо. Когда я выхожу на улицу, то вижу красивый задний двор. Под крытой верандой находится длинная открытая площадка, в которой вполне комфортно разместятся все: взрослые и дети. Нат была права. Сегодня прекрасный день. Солнце светит, и на небе ни облачка. Я закрываю глаза, позволяю легкому ветерку овевать меня и чувствую себя здесь как дома.
Лети выходит на улицу с большим подносом бекона в руках.
— Все садитесь. Еда готова.
— Может нужно чем-то помочь? — спрашиваю я ее.
Она улыбается.
— Конечно, ты можешь помочь. Припаркуй свою задницу и ешь, пока эти жадные мужики все не слопали.
Я улыбаюсь и закатываю глаза, занимая место в самом центре ближайшей части стола. Макс отодвигает стул слева от меня и садится справа. Сиси вкатывается в свободное теперь место слева, и я, улыбаясь, наклоняюсь и сжимаю ее руку.
— Ты тренировалась, мой юный протеже?
Широко раскрыв глаза, она смотрит на меня и с энтузиазмом кивает.
— Ага. И папе даже не нужно было напоминать мне об этом.
— Это же потрясающе, дорогая. Я так горжусь тобой. Какие-нибудь судороги?
Она мягко улыбается, глядя на свои колени.
— Нет. Ничего.
Мое сердце парит, и я не могу стереть улыбку со своего лица.
— Это потому, что ты чемпион.
Когда все расселись и принялись болтать, Мария ставит на стол последнюю тарелку и объявляет:
— Давайте есть!
Мужчины наполняют тарелки первыми. Я не удивляюсь, когда Ник протягивает Тине тарелку, которую только что наполнил. Он всегда был слишком мил для своего же блага. Неудивительно, что женщины любят его. Он сексуальный и внимательный. Я сижу и жду, пока голодные самцы насытятся, прежде чем наложить еду в свою тарелку.
Здесь так много еды. Блины, яйца, приготовленные двумя способами, бекон, сосиски, паэлья, лепешки с маслом, пряные печеные бобы, тортильи, запеченные помидоры, жареные на сковороде чесночные грибы, кубики картофеля, обжаренные в масле, свежеприготовленная сальса и пирог с заварным кремом.
О, мой бог. Втайне я в восторге от того, что нахожусь здесь.
Поворачиваюсь к Сиси, встаю и беру ее тарелку.
— Что будешь, милая?
Она смотрит на тарелку, потом снова на меня. Я вдруг понимаю, что Сиси может больше не нравиться, когда люди подают ей еду. Поэтому, когда она отвечает, я вздыхаю с облегчением.
— Яичницу-болтунью, бекон и блинчик пока что.
Я ставлю перед ней тарелку, глажу рукой по ее красивым каштановым волосам и, наклонившись, целую в лоб.
— Приятного аппетита.
Мужчины уже наполнили свои тарелки, но я оборачиваюсь и вижу, что тарелка Макса пуста. Я смотрю на него с беспокойством.
— Ты в порядке? Почему ты не ешь?
Он улыбается мне.
— Я говорил тебе, что ты сегодня прекрасно выглядишь? — говорит он вполголоса.
Моя грудь распирает от нежности. Отвечая так же спокойно, я мягко улыбаюсь и говорю ему: