Мы поехали в парк, болтая ни о чем особенном. Когда приезжаем, Сиси выходит, и я спрашиваю:
— Когда Сэм встретится с тобой?
Сиси в замешательстве хмурится.
— Сэм? Я не собираюсь встречаться с Сэмом.
Я чувствую, как мои собственные брови хмурятся, чтобы соответствовать ее.
— Тогда с кем же ты встречаешься?
Сиси открывает рот, чтобы ответить, но что-то вдалеке привлекает ее внимание. Затем она улыбается шире, чем я когда-либо видела, и едет в направлении позади меня. Я поворачиваюсь, и солнце ударяет мне в глаза, я надеваю солнечные очки, подняв руку, чтобы защитить себя от отвлекающих лучей. Сиси подкатывается к женщине, сидевшей на скамейке. Стройная, красивая женщина с блестящими каштановыми волосами, ниспадающими волнами на спину, и от одного взгляда на эту женщину весь мой мир рухнул.
Не было никакой ошибки.
Эта женщина — мать Сиси.
ГЛАВА 37
Сиси
Я знаю, что это мама, как только вижу ее. Фотографии в коробке старые, но она не сильно изменилась. Похожа на меня. Ну, наверное, я похожа на нее. Единственная разница в том, что у меня папины глаза. Мое сердце колотится, когда приближаюсь к ней. Как только женщина видит меня, на ее лице появляется грустная улыбка, и она встает.
Она хорошенькая. Имею в виду, очень красивая. Ее длинные рыжевато-каштановые волосы волнистые длиной прямо до талии. Я тут же решаю отрастить волосы до такой же длины. Может быть, это ей понравится. Надо будет спросить у нее самой. Как мне ее называть? Мама? Наверное, ведь она моя мама, хотя я и не помню, чтобы она была рядом.
Она смотрит на мое кресло и нерешительно спрашивает:
— Сесилия?
Я киваю, не в силах вымолвить ни слова. Она машет рукой в сторону скамейки.
— Присядем? — Как только она это произносит, вздрагивает. — Прости, я имела в виду...
Я решаю избавить ее от страданий и тихо вмешиваюсь:
— Все в порядке. Я знаю, что ты имела в виду.
Подкатываю кресло к скамейке, и она снова садится, отодвигаясь от меня. Она, наверное, так же нервничает, как и я.
Она играет пальцами, глядя в сторону.
— Зачем ты связалась со мной, Сесилия?
Мое сердце замирает от ее тона.
— Потому что я хотела встретиться со своей мамой.
При слове «мама» ее глаза расширяются.
— Пожалуйста, зови меня Мэдлин. — Мои щеки пылают. Она говорит так чопорно, так официально, как будто я для нее ничто. Покачав головой, она спрашивает. — Папа знает, что ты здесь?
Я качаю головой и заставляю себя улыбнуться.
— Нет, не знает.
Он просто не понимает этого. Каждый раз, когда спрашиваю о своей матери, он прерывает разговор, даже не начав его. Потом я нашла коробку. Это было похоже на знак. Мне не нужно его разрешение. В конце концов, эта женщина — моя мать. Она так классно одета, в черных брюках и белой рубашке, какие можно увидеть в дорогих журналах. Может быть, она как-нибудь возьмет меня за покупками одежды. Мне бы очень этого хотелось.
Мэдлин прочищает горло.
— Сесилия, единственная причина, по которой я согласилась встретиться с тобой сегодня потому, что нам нужно серьезно поговорить.
У меня внутри все сжимается.
О чем?
Прежде чем я успеваю спросить, она заявляет:
— У меня есть муж и двое маленьких сыновей. — Ее глаза встречаются с моими, и они холодны, как лед. — Мне очень жаль. Я знаю, это может показаться грубым, но в моей жизни нет места для тебя.
Елена
Я стою там, где Сиси меня оставила, жду момента, когда я ей понадоблюсь. И замечаю это еще до того, как момент появляется. Женщина даже не смотрит на Сиси; она разговаривает со своими руками, высокомерная с*ка. Мои ноги уже движутся к ним, защитный рефлекс переполняет меня, обжигая, как огонь в моих венах. Сиси горбится в кресле и громко всхлипывает.
Мой темп ускоряется, и вскоре я уже бегу через парк так быстро, как только могу, чтобы защитить мою девочку от этой злобной женщины. Как только приближаюсь к ним, опускаюсь на колени и обнимаю Сиси. Женщина встает, потрясенно глядя на Сиси. Я крепко обнимаю свою девочку и рявкаю:
— Что ты ей сказала?
Сиси смотрит на свою маму и всхлипывает:
— Почему ты не хочешь меня? Что я сделала? Была плохим ребенком? Скажи мне, что сделать, и я сделаю! — умоляет Сиси. — Пожалуйста, не уходи!
Глаза женщины наполняются слезами, но она молчит.