— Уничтожу… — прорычал Макс, сминая оказавшиеся бесполезными документы. — Из лужи пить будешь.
Глава 6
Евангелина в сопровождении приставленного отцом охранника вышла из торгового центра. Кирилл, одетый как типичный телохранитель, был под два метра ростом и возвышался над многими мужчинами, привлекая к их паре излишнее внимание. И хотя классический костюм сидел на нём отменно, строгое чёрное пальто нараспашку ещё лучше, а тёмные очки очень даже ему шли, но ощущалась во всём этом образе некая искусственность. Переговорное устройство в ухе только добавляло казённого колорита.
Немногословный и сдержанный, этот молодой и привлекательный мужчина был её бессменным спутником вот уже третий год. Знал вкусы и повадки, практически предугадывал желания и вынуждал жить и действовать в чётких и заранее оговоренных с семьёй Ланских рамках.
Погулять по городу с подругой? Не её случай. Праздно пошататься по магазинам? Тоже. А о походе в клуб даже речь не шла. Учёба, практика в компании, дом, учёба, практика, дом… так проходили её дни в туманном Альбионе: правильно, выверенно, безрадостно… Куда уж при таком раскладе задумываться о личной жизни. Те трое парней, которые за время её пребывания за границей пытались оказывать Еве знаки внимания, внезапно куда-то испарялись. Нет, она прекрасно понимала, что они вовсе не «испарялись» и уж точно не «внезапно», просто головорезы отца быстро отваживали от ценной наследницы нежелательных кавалеров.
До Кирилла её охранял Григорий, но тому не повезло проникнуться к подопечной чрезмерной симпатией. Евангелине тоже нравился этот темноглазый мужчина, хотя и чисто по-дружески. С ним было здорово беседовать по вечерам, в нём не чувствовалось отчуждённости, а его глаза, которые улыбались, глядя на молодую хозяйку, дарили в этой промозглой стране тепло, которого ей так отчаянно не хватало. Но однажды, когда потоком сильного ветра у них унесло зонтик и Ева оказалась под струями дождя, он снял пиджак и укутал её, обняв за плечи. Так и пришли в дом, где их встретила остальная охрана.
Отцу тут же обо всём доложили, так что на следующий день возле двери в свою спальню Ева обнаружила новое лицо, а о судьбе Григория не знала до сих пор, хотя несколько раз пыталась разузнать. Кирилла проинструктировали о ситуации с предшественником, поэтому он вёл себя с подопечной преувеличенно холодно и держал дистанцию. Никаких задушевных разговоров, никакого внепланового общения, ничего лишнего… В общем, последние месяцы в Великобритании были полны тоски и безысходности.
«Как под конвоем», — временами думала Ева, и надо ли говорить, что была почти счастлива, когда после получения диплома о втором высшем образовании отец решил отозвать её обратно.
Нет, спасибо папе, что разрешил отучиться ещё и на той специальности, которая ей действительно нравилась, хотя Евангелине и приходилось совмещать занятия любимой классической литературой со стажировкой в компании одного из партнёров отца, дабы подтвердить первый диплом об экономическом образовании. Но даже самое желанное дело может опостылеть, если кто-то контролирует практически каждый твой шаг.
«Воздуха мне!» — хотелось крикнуть Еве, но это всё равно бесполезно: тотальный родительский контроль с неё снимут разве что после смерти.
Вернувшись в родной город, она была полна надежд, что её жизнь изменится, ведь здесь семья, привычная с детства атмосфера, друзья (хоть и отобранные отцом, но всё же), однако для наследницы Ланского мало что поменялось. Те же выходы в свет под надзором, те же ограничения везде и во всём, та же удушающая гиперопека.
От кого или от чего отец так её бережёт? Или Ева для него просто что-то вроде ценной вещи, за которой нужен глаз да глаз? Очень не хотелось так думать, но…
— Евангелина Андреевна, — обратился к ней Кирилл, которому что-то передали через наушник, — господин Ланский просил напомнить, что вечером вы должны сопровождать его на ужин. Не планируйте на это время ничего другого.
— Ах да, ужин… — припомнила она. — Так это уже сегодня?!
Отец действительно несколько дней назад упоминал, что планирует устроить совместные посиделки с семьёй крупного банкира. Бизнес бизнесом, но Ева была уверена, что это окажутся очередные смотрины. Сколько уже было таких «посиделок» после её возвращения? Она со счёта сбилась. Папенька целенаправленно присматривал ей кандидата в мужья, разумеется, даже не подумав поинтересоваться мнением дочери, что она сама думает обо всех этих кавалерах.
— Ну здравствуй, Ева…
Этот незнакомый голос, раздавшийся со спины, вызвал в душе что-то странно знакомое, но давно забытое, заставил замереть на месте.
— Ева…
Резко обернувшись, Евангелина смерила взглядом стоящего поодаль привлекательного мужчину в костюме от-кутюр. Пара-тройка секунд — и к ней пришло узнавание, будто током ударило… Это лицо… эти глаза, нос, губы… Особенно глаза! Их проникающий в душу взгляд.
Максим Державин, мальчик-изгой, не побоявшийся в своё время пригласить её танцевать. Первая любовь, утерянная, запретная, забытая… Да-а, Ева его сразу узнала, будто и не было этих лет разлуки. Да и могло ли быть иначе?! Сердце отчаянно застучало в груди, по телу прошла горячая волна, ладони взмокли. Господи, что ему сказать, как смотреть?
Нет, она не готова сейчас его видеть, только не сейчас… не так… не при охране. Убежать, спрятаться, скрыться — только об этом и могла думать в данный момент. Развернувшись, Евангелина стремительно направилась прочь.
«Не оглядываться, только не оглядываться! Не дать понять, что Державин когда-то был для тебя важен. Никто не должен знать!»
Отдав пакеты поджидавшему водителю, она поскорее села в машину, краем глаза отметив, что Максим, не двигаясь с места, провожает её взглядом. Не смотреть на него, не смотреть!
— Евангелина Андреевна, этот человек может создать проблемы? — спросил севший рядом Кирилл. — Может, мне сказать ребятам…
— Не надо! — нервно откликнулась она. — Это просто… знакомый из прежней жизни… давно забытой жизни. Поехали, у нас ещё много дел.
Разговор с Ланским разбередил былые раны Максима, оцарапал душу. Старый хрыч его унизил, с грязью смешал, а он-то, дурак, надеялся называть его тестем! Чёрта с два теперь назовёт! Этот убогий маразматик, помешанный на собственном величии, не получит от Макса ни капли снисхождения, даже если будет подыхать у него на глазах и станет умолять подать стакан воды.
Так хотелось верить, что яблочко от яблоньки упало далеко, очень хотелось… И Максим не удержался. Он должен увидеть Еву! Выцепить её где-нибудь, попытаться поговорить… да хотя бы в глаза ей посмотреть и увидеть, как отреагирует на новую встречу. Что скажет, как поступит… и узнает ли вообще.
Ребята из службы безопасности Державиных уже составили примерный маршрут передвижений Ланской, а специально выделенный для этих целей человек как можно более незаметно, чтобы не попасться её охране, вёл наблюдение. Ему-то и позвонил Макс, надеясь услышать хорошие новости.
— Семён, где она сейчас?
— Зашла в торговый центр, высылаю координаты. Машина припаркована у главного входа.
— Хорошо, я сейчас приеду. Но ты продолжай вести наблюдение. Если что-то изменится…
— Я тут же посигналю, — понятливо отозвался Семён.
Приехав по указанному адресу, Макс отозвал наблюдателя, не хотел, чтобы тот видел их с Евой разговор. Велел ехать к её дому и ждать цель там. Побродив недалеко от выхода, Максим таки дождался, когда зазноба завершит покупки и выйдет наружу. Да, в жизни она ещё лучше, чем на фотографиях. Живая, настоящая… только потрогать нельзя: рядом двухметровый «шкаф» с кобурой наперевес.