Всё ещё находясь внутри неё, он лениво провел губами по её шее, по подбородку и губам и нежно поцеловал.
— Давай ненадолго выберемся из дома и сходим сегодня вечером в клуб.
— Правда? А как же...
— Итальянцы, я знаю. Там много охраны, и я найду несколько человек, чтобы следовать за нами туда и обратно, если тебе от этого станет легче. — Он заправил прядь волос ей за ухо. — Ты сойдешь с ума, если будешь долго сидеть в этом доме взаперти.
— Не так давно ты чуть ли не угрожал держать меня в плену. — Она тихонько хихикнула.
— Времена меняются. — Он поцеловал ее в кончик носа.
— Да, меняются. — Она обвила руками его шею.
— А теперь возвращайся в постель.
— Я ещё не так сильно устала.
Он усмехнулся, снял её с перил и повернул обратно к спальне.
— Сон — это не совсем то, что я имел в виду.
В тот вечер Эви стояла перед зеркалом и теребила подол платья, которое ей одолжила Кейт. Глубокий бордовый цвет подчёркивал зелень в цвете её глаз, как и говорила Кейт, но облегающее платье не оставляло абсолютно ничего для воображения.
Платье длиной до колен обтягивало бедра Эви, поскольку она была намного выше подруги, а крестообразный халтер натягивался на груди, оставляя небольшой вырез в виде замочной скважины, который открывал гладкую бледную кожу. Она даже не смогла надеть нижнее бельё с этой чертовой штукой.
Покрутившись, она проверила, держатся ли шпильки, которые она воткнула в свой беспорядочный заплетенный пучок, и решила, что несколько выбившихся прядей только добавляют образу привлекательности. Фиолетово-серые тени, которые она нанесла на веки, подчеркивали её глаза даже больше, чем платье, а губы она выбрала нюдовые, чтобы сохранить фокус там, где она хотела.
Она должна была признать, что в этом платье она была бесподобна, но совет Кейт сказать Деклану, что она его любит, заставлял её нервничать. Она прижала руку к животу, выходя из ванной и выключая свет. Это был большой шаг, и это были слова, которые она не могла бы взять назад.
Как бы Деклан ни отреагировал, эти три слова изменят её будущее. И произнести их было не так уж и просто. Она закрепила в ушах серебряные серьги-канделябры и обула чёрные туфли на шпильках.
Его испепеляющий взгляд, которым он одарил её, когда увидел, как она спускается по лестнице, и глаза, блуждающие по её телу, заставили бабочек умолкнуть. Это был раскалённый добела жар и отчаянная потребность, и от этого у неё пересохло во рту. Конечно, мужчина, который так на неё смотрит, может справиться с тремя самыми простыми словами в английском языке.
— Я передумал, — прорычал он, когда она остановилась перед ним. — Мы должны остаться дома, чтобы я мог рассказать тебе всё, что собираюсь с тобой сделать, пока буду снимать это платье, а потом показать тебе.
— Это восхитительно заманчивое предложение, мистер Каллахан, но, — она положила руку ему на грудь, когда он потянулся, чтобы поцеловать её, — мне потребовалось ужасно много времени, чтобы влезть в это платье, и я не сниму его снова, пока кто-нибудь, не считая тебя, не увидит меня в нём.
Как по команде, в фойе вошёл Броган, держа в одной руке очень большой сэндвич, а в другой — банку содовой. Он одобрительно присвистнул и усмехнулся, когда Деклан бросил на него взгляд.
— Кто-нибудь, кто тебе не родственник, — добавила она, прежде чем Деклан успел заметить, что Броган соответствует её условиям.
— Отлично. Это даст мне больше времени, чтобы составить более длинный список, — пробормотал Деклан, взял свои ключи и вышел вслед за ней за дверь.
Очередь в Reign змеилась вдоль стены здания, а широкоплечие, высокие вышибалы держали бархатные веревки и отбивались от флиртующих женщин, умолявших попасть внутрь. При виде Деклана они отцепили веревку и пропустили их, кивнув им обоим.
Внутри люди толпились на танцполе, извиваясь телами в такт диджею, который освещал неоновыми огнями небольшую сцену. Ещё больше неоновых огней прыгало вокруг, отражаясь от хрома и стекла, их цвета менялись в завораживающем калейдоскопе. Музыка гудела в ней, как электричество, пока Деклан прокладывал себе путь к лестнице, ведущей в VIP-зал на втором этаже.
Зал огибал первый этаж с трёх сторон, открывая прекрасный обзор на танцпол и диджея. Здесь стояли большие полукруглые кабинки, каждая с занавесками, которые можно было раздвинуть, чтобы создать хотя бы иллюзию уединения.
Тонкую иллюзию, подумала она, пока Деклан вёл её мимо двух целующихся женщин, и третьей, наблюдавшей за ними.
Они остановились у кабинки с табличкой "Зарезервировано", и она обошла стол, погрузившись в мягкую кожу. Музыка казалась приглушённой в защищённой кабинке, и она была впечатлена тем, насколько продуманным был дизайн.
— Итак, “Breá” и “Reign”. Какая именно часть города принадлежит тебе? — спросила она, когда официантка приняла у них заказ на напитки.
— Достаточная.
— Это то, чего ты всегда хотел, — засмеялась она. — Империя. Это всё, о чём ты думал?
Его взгляд был напряженным, и она вздрогнула.
— Почти. Даже до самой смерти мой отец по-настоящему не понимал моего видения синдиката. Думаю, он всегда считал, что эти предприятия было предлогом, чтобы увильнуть от моих обязанностей перед семьей.
— Но они гораздо больше, чем это. Они — ворота в те уровни общества, до которых нельзя добраться под землей.
Он улыбнулся, когда официантка поставила их напитки на стол и ушла.
— Ты была единственной, кто действительно понимал, что я пытался сделать.
— Как он умер? Твой отец.
— Несчастный случай. Он съехал с дороги во время ледяного шторма и врезался на машине в дерево. Представляю, как его разозлило такое поведение. — Он усмехнулся. — Было странно осознавать, что я сирота.
— Ты скучаешь по ней?
— По маме? Не знаю. Эйдан всё ещё любит праздновать её день рождения каждый год, так что, думаю, время от времени это всплывает. Но я бы не сказал, что это постоянная боль. Это не будет так для тебя всегда.
— Я знаю. — Она вздохнула. — Расскажи мне что-нибудь о себе, чего я не знаю.
Он поднял бровь и посмотрел на неё через край своего стакана с виски.
— Как может быть что-то обо мне, чего ты не знаешь?
— Десять лет — это большой срок для того, чтобы с тобой произошло то, о чём я не знаю.