Отчаянно желая почувствовать что-то, что не было бы болью, не было бы горем, не было бы печалью, она наклонила голову к его губам и позволила ему взять то, что ему было нужно, и дать ей то, в чем она нуждалась взамен. Когда он отстранился, прижав длинный поцелуй на её лбу, она почувствовала себя увереннее, как будто он вернул её на твёрдую почву.
— Позволь мне отвезти тебя домой, — прошептал он.
Перевод группы: https://t.me/ecstasybooks
Глава 40
Через неделю после похорон Моры Эви сидела, свернувшись калачиком, на балконе Деклана в сером, туманном свете раннего утра. Сон был неуловим, а когда она всё-таки засыпала, её мучили кошмары. Каждый раз, когда ей казалось, что она снова обрела равновесие, она просыпалась в холодном поту от улыбки Нессы, которая всё ещё была свежа в её памяти.
Все часы, проведенные без сна в темноте, дали ей время подумать. Возможно, слишком много времени. Она чувствовала потерю Моры, как боль в груди, постоянную и пульсирующую. Вид Джеймса, оцепеневшего и сломленного на похоронах, усиль боль вины. Она должна была сделать больше, приложить больше усилий, чтобы спасти её.
Если бы она не потратила столько времени на Нессу, не потакала своей жажде крови, Мора была бы жива? МакГи настаивал, что она ничего не могла сделать, но это мало способствовало снятию с неё вины.
Больше всего она была зла. Злилась на Нессу за убийство трех человек из злобы и мелкой ревности, злилась на себя за то, что не увидела в Нессе того, кем она была всё это время. Теперь она существовала, вернувшись в Гленмор Хаус, вернувшись в постель Деклана. Не совсем понимая, куда хочет идти, но в то же время зная, что не хочет уходить. Они не говорили о своей ссоре с тех пор, как он нашел её на складе, но он был рядом в каждом кошмаре, обнимал её, когда она плакала, шептал ей на ухо успокаивающие слова, гладя её по волосам.
Он ничего не требовал, слушал, когда она хотела говорить, сидел тихо. когда она не хотела что-либо произносить. Иногда она чувствовала свежие, дразнящие ростки надежды, но боялась позволить им расцвести. Откуда она могла знать, что в этот раз всё будет по-другому?
Солнце взошло над горизонтом, проглядывая сквозь деревья, которые окружали дом, и заливая светом балкон. Уильям звонил несколько раз. Один раз, чтобы спросить о Питере, и ещё раз, чтобы предложить ей работу, прибыльную работу в Токио. Она сказала ему, что подумает. Она должна согласиться. Именно это твердила себе с тех пор, как позвонил Уильям. Вернуться к работе, использовать работу и путешествия в качестве отвлекающего манёвра, но это уже не было так привлекательно, как раньше. Внезапно она не захотела оставаться безымянной в толпе людей. Она хотела, чтобы её видели, чтобы её знали. Она хотела, чтобы её любили.
Она повернулась на звук открывающихся балконных дверей и увидела Деклана, стоящего в луче света с обнаженной грудью, в выцветших серых трениках, низко сидящих на бедрах. Даже при всей её неуверенности он притягивал её, как зов сирены.
Он босиком пересек балкон и опустился на место рядом с ней. Она сама удивилась, когда переместилась, чтобы прислониться к его боку. Дело было не в том, что она не любила его, а в том, что она не знала, сможет ли он быть тем мужчиной, который ей нужен. Любить его было легче всего.
— Ещё один кошмар? — Эви кивнула. — Ты должна была разбудить меня.
— Ты не можешь вечно нянчиться со мной, Деклан.
— Заботиться о тебе и нянчиться с тобой — это не одно и то же. — Его голос прозвучал с ноткой обиды.
— Ну, тогда ты не можешь заботиться обо мне вечно.
— Почему нет?
Она подтянула ноги к груди и крепко обхватила их, когда его рука напряглась вокруг её плеча.
— Почему ты искал меня десять лет назад? — Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, и увидела, что её вопрос застал его врасплох. — Финн сказал мне.
— Потому что я хотел вернуть тебя домой.
— Почему?
— Потому что я люблю тебя.
Она вздохнула и отстранилась, когда его рука крепче обхватила её, удерживая на месте. Он вдохнул, медленно и глубоко.
— Сначала я был зол. Я хотел получить ответы, которых не было в твоей записке. Я хотел знать почему, и я должен был найти тебя, чтобы выяснить это. Но в какой-то момент, я не знаю точно, когда, злость рассеялась. Мне было всё равно, почему ты ушла. Я только хотел, чтобы ты вернулась. Я хотел найти то, что заставило тебя тогда уйти и сделать всё лучше.
Он ослабил хватку и расслабился, когда она не сдвинулась с места.
— Я подумал, что ты уехала в Нью-Йорк, или, во всяком случае, надеялся на это. Я ездил в город так часто, как только мог, показывал твою фотографию всем, кто останавливался ненадолго, чтобы взглянуть на неё. — Он провел рукой по лицу. — Я заставил Брогана прочесать камеры наблюдения, чтобы мельком увидеть твоё лицо, больницы, записи об арестах. Он мог взломать это, и я попросил его об этом. Мы с Кейт были на пределе. Мы не знали, что ещё можно сделать, и однажды ночью она предложила подать заявление о пропаже человека. — Он разразился сардоническим смехом. — Мой отец услышал это и, наконец, поставил точку. Больше никаких поездок в Нью-Йорк, никакой траты ресурсов синдиката на поиски того, кто не хочет быть найденным. Точка.
— Так ты меня отпустил.
— Я не хотел, но мне пришлось. — На его лице отразились боль и сожаление. — Чтобы выжить. Ты оставила эту дыру в моей жизни, которую я заполнил работой. Я не мог растить детей с тобой, поэтому вместо этого я растил бизнес. — Он вздохнул. — Когда мой отец умер, я ещё больше погрузился в работу, в основном потому, что люди начали спрашивать меня, когда я собираюсь жениться и завести детей. Я не мог даже допустить мысли о том, что сделаю это с кем-то, кроме тебя. — Он посмотрел на неё, глаза стали напряженными. — А потом ты снова оказалась здесь. Внезапно вернулась в мой мир после стольких лет. Я полюбил девушку, которую знал больше, чем я думал, что это возможно. А женщину, которой ты стала, я люблю ещё больше. — Он протянул руку, чтобы провести костяшками пальцев по её щеке. — Прости меня, Эви. За то, что заставил тебя думать, что я хочу, чтобы ты была не такой, какая ты есть.
Слезы навернулись ей на глаза, когда она повернулась к нему лицом, подогнув под себя ногу, и придвинулась ближе.
— Подожди, — сказал он, когда она начала говорить. — Дай мне закончить. Я не хочу справляться с тобой. Я думаю, это физически невозможно. — Его губы дернулись в уголках, когда она засмеялась. — Я всегда хотел только тебя, именно такой, какая ты есть. Я бы ничего не изменил. И это именно то, что я должен был сказать моему отцу и Шону. Мне жаль, что я этого не сделал.