«В таком случае, – думала Сибель, – вопрос решен. Он мне действительно очень нравится, так что пускай папа принимает брачное предложение, как только утихнут все эти распри». Она уютно свернулась калачиком, ощущая облегчение и восторг, но вдруг снова нахмурилась. Как-то раз Рианнон делилась с ней своими опасениями, пугаясь, что Саймон не будет хранить ей верность после женитьбы, и Сибель заверила девушку, что этого не случится. Мужчины Роузлинда, гордо заявила в ответ Сибель, не способны на такие вещи. Они женились только тогда, когда не сомневались в своем выборе, и после свадьбы хранили верность. Но Уолтер... Сибель на мгновение задумалась, осознав, что несколько раз уже назвала его не сэром Уолтером, а просто по имени... Уолтер не был связан с Роузлиндом ни традициями, ни кровью.
Сибель знала, что далеко не все мужчины относятся к вопросу о супружеской верности, как к серьезной проблеме. Но в этот же момент улыбка медленно изогнула уголки ее полных губ. Она вспомнила вторую часть своего разговора с Рианнон о верности Саймона. Она сказала девушке, что именно жена должна сделать брак приятной и интересной вещью.
Мужчины, вспомнила Сибель изречение Элинор, – необыкновенно наивные создания в вопросах любви, и в муже без труда можно разжечь беспокойство и страсть. Да... именно так она и сказала, но она лишь повторяла то, что слышала от матери и бабушки. Верит ли она себе сейчас, когда сама столкнулась с такой проблемой? А если не верит?
Матушка намекала, что единственным минусом для нее мог послужить возраст Уолтера и то, что он, возможно, привык к укладу своей жизни. Если так, то тут не обойтись без конфликтов, поскольку Сибель воспитали в духе независимости и первенства по отношению к своей собственности – эта особенность была не только чуждой, но и оскорбительной для большинства мужчин. Не заставит ли это Уолтера подыскать себе другую, более покорную жену? Что тогда останется ей? Эти вопросы не давали Сибель покоя. Не придется ли ей выйти замуж за одного из тех зеленых юнцов, которые ходят за ней по пятам каждый раз, как она появляется в обществе? Несомненно, из любого такого юнца можно вылепить себе мужа и подчинить его жизненному укладу Роузлинда.
Что-то внутри Сибель содрогнулось при мысли, что ей придется стать всем – наставницей мужа, судьей и защитницей Роузлинда и его вассалов, главой всего клана. Нет! Даже бабушка не взваливала на свои плечи столь тяжелый груз. Дедушка не являлся просто боевой машиной, послушно исполняющей приказы жены. Он выполнял роль противовеса и, несмотря на все свое добродушие и мягкость, обладал собственной волей и характером. Сибель помнила вспышки ссор между своими прародителями, когда она боялась, что потолок замка обвалится и рухнет прямо на них.
Мама и папа тоже были на равных. Они не вскипали и не метали громы и молнии так же легко, как дедушка и бабушка, но спорили друг с другом не менее горячо, пользуясь при этом лишь более вежливыми словами. Но, несмотря на все свои споры, мама и папа поддерживали друг друга, заряжаясь силой и энергией от своей любви. «Я не справлюсь со всем сама, – подумала Сибель и почувствовала, как на глаза навернулись слезы. – Мне нужен мужчина, настоящий мужчина. Безусловно, я смогу сдерживать его».
И тут ее одновременно посетили две успокаивающие мысли. Тетя Джиллиан никогда не ссорилась с дядей Адамом, но почти всегда все выходило так, как хотела она. Кроме того, Сибель понимала это, она немало пристыдила Уолтера за дурацкую ошибку, совершенную его людьми. Но он довольно быстро оправился. Он смотрел на нее во время этого столкновения так же, как и прежде.
Приняв решение, Сибель забылась спокойным сном, а утром сообщила матушке, что готова принять предложение Уолтера, если таковое последует. Не выказав удивления, Джоанна одобрительно кивнула. Она заметила, что с тех пор, как они встретились в Роузлинде, Сибель замкнулась в себе, и предположила, что девушка раздумывает над самым важным решением в своей жизни.
– Прекрасно, – сказала Джоанна, не теряя спокойствия, хотя ее сердце захлестнула волна нежности и тревоги при мысли, что Сибель предстоит окунуться в бурные воды женской зрелости. – Однако предоставь мне самой сообщить об этом отцу и деду. Лучше, если они будут думать, что этот вопрос все еще остается спорным. – Она улыбнулась, а в глазах ее засверкали лукавые искорки. – Мужчины, – продолжала Джоанна, – слишком уж отзывчивы на жалобы своих собратьев по полу. Прежде чем мы определимся до конца, Джеффри и Иэн убедят Уолтера в том, что ты – его верная раба.
– Я быстро лишу его иллюзий на этот счет, – колко ответила Сибель.
– Не сомневаюсь в твоих возможностях, – сказала Джоанна, – но это может уязвить его гордость. Пускай Уолтер лучше думает, что его ухаживания помогли ему завладеть нелегкой добычей. Тогда, если он тебя разочарует, ты сможешь легко отступить, притворившись, что все еще сомневаешься. Таким образом, он решит, что все препятствия чинит сам.
Сибель задумчиво нахмурила свои золотистые с бронзовым отливом брови. Она обладала очень прямым и честным нравом, и такая неискренность тревожила ее.