Он успокоил самого себя, но не Рию. Она отчаянно мотала головой, сбитая с толку поведением жениха.
«Они погибли, ты слышишь?! – снова закричала она. – Таких ошибок не бывает. Мне описали самолет, назвали номер – все сходится».
Его рука, вместо того чтобы обнять ее плечи, потянулась к телефонной трубке. Пока он разговаривал, Рия, вся дрожа, стояла подле него. Но вот он медленно опустил трубку на место и взглянул на Рию настороженно и даже подозрительно.
«Это правда, – сообщил он. – Самолет потерпел аварию недалеко от Ла-Манша. Твой отец пытался долететь до леса в надежде смягчить падение, но не успел. – Джером помолчал, потом добавил каким-то тусклым голосом: – Мне жаль, Рия. Прими мои глубочайшие соболезнования».
«И это все, что ты можешь сказать? Тебя ничто не волнует! Ни я, ни они! – обвиняла она. – Иначе ты бы сейчас обнимал меня, утешал, говорил, что позаботишься обо мне. Ради всего святого, Джером, ты же хотел стать моим мужем! – кричала она. – Говорил, что любишь меня. Я верила тебе, Джером, но теперь я начинаю сомневаться…»
«Шш, – успокоил он, на этот раз обнимая ее, но скорее по-братски, чем с любовью, – у тебя истерика. Все уладится, вот увидишь».
Она отпрянула от него в ужасе.
«Уладится?! Когда мои родители погибли?! – Она уставилась на него, и вдруг ей в голову пришла страшная мысль: – Значит, ты не сделал того, что обещал? Ты палец о палец не ударил, чтобы…»
Звук мотора, донесшийся со стороны дороги, прервал ее кошмарные воспоминания. Если я не буду двигаться, подумала она, вытирая слезы, которые бежали не переставая, то водитель меня не увидит. Но водитель, похоже, все-таки увидел ее, даже сквозь туман, накрывший пустошь. Машина остановилась на дороге под чистым бирюзовым небом с ярким пятнышком восходящей луны.
Ее сердце забилось от страха. Когда в полумраке замаячила высокая знакомая мужская фигура и быстро зашагала к ней, Рии понадобилась всего пара секунд, чтобы узнать, кто это, но сердце, вместо того чтобы успокоиться, забилось еще сильнее.
Он, должно быть, позвонил Натану и узнал, что она пошла пешком через пустошь. Ну так что же, думала она, если он и поехал меня искать? Это абсолютно ничего не значит. Найти меня – в его собственных интересах, разве не так? Потеря жены, заблудившейся по неосторожности в болотах, легла бы пятном на его совесть.
– Принимаем солнечные ванны? – услышала она язвительное замечание, когда уселась на земле, вытряхивая из длинных волос прошлогоднюю траву. – Или, может, это лунные ванны? Какого черта ты здесь делаешь? Неужели ты настолько незнакома с деревенскими обычаями, что спокойно пришла на болота ночью, в одиночестве, без подходящей одежды и обуви, даже без фонаря?
– А тебе какое дело? – бросила она с вызовом, вытирая тыльной стороной ладони влажные щеки. – Я для тебя всего лишь обуза. Я вышла за тебя замуж с помощью обмана, не забыл? Пролежи я тут всю ночь и погибни от переохлаждения, ты был бы только рад.
Лео схватил ее железной хваткой и рванул с земли.
– Не нужно со мной играть, леди, не нужно провоцировать, иначе вы получите больше, чем…
Он увидел, как она сморщилась.
– В чем дело? – Она молча показала на ногу, и он посветил фонариком. – О Господи, ты ее снова повредила? – (Она кивнула. Луч фонаря выхватил из темноты ее заплаканное лицо.) – Так сильно болит? – (Она помотала головой.) – Тогда из-за чего ты плакала? Или лучше сказать – из-за кого? Жалеешь, что вышла за меня и не имеешь возможности продвинуть отношения с Натаном Оуксли?
– Это просто смешно! Он прекрасный человек, но…
– Так кто же причина твоих слез? – Едва видные в сумраке глаза впились в ее лицо. – Не говори, дай мне самому догадаться. Джером?
Она кивнула, слишком поздно сообразив, как он поймет ее признание.
– Значит, – его губы сжались, – несмотря на то, что он тебя бросил, несмотря на то, как он отвратительно с тобой обошелся, ты все равно скучаешь по нему, скучаешь по его объятиям, по его любви?
Она отчаянно замотала головой, но Лео не обратил на это ни малейшего внимания. Он обнял ее за талию и прижал к себе так сильно, что она едва не задохнулась. Его губы оказались совсем близко, и она чувствовала, как они двигаются.
– Не волнуйся, любовь моя. Я уже занял его место в твоей жизни, так что скоро займу его место и в твоей постели. Но разве найдешь, – он чуть наклонил ее в сторону, – постель лучше, чем вересковая пустошь?
– Лео, пожалуйста, не надо. Я знаю, ты всего лишь дурачишься, но…
– А вот тут-то ты как раз и ошибаешься, сердце мое. – (Чудное обращение, но какой циничный тон!) – Я ужасно серьезен. Мы совершенно одни. Сюда почти никто не приходит ночью. Даже если нас и увидят – что ж, мужчина и женщина вместе. Люди подумают, что это любовное свидание, и будут абсолютно правы. Нас никто не потревожит.
Она сделала еще одну попытку:
– Лео, не здесь, не сейчас. Никогда. Это будет совершенно бессмысленно…
Его взгляд, холодная решимость, написанная на его лице, испугали ее.
Он медленно отклонял ее назад и, как она ни упорствовала, легко сломил сопротивление ее хрупкого тела. Колени у нее подкосились, и она оказалась на земле, под ним. Женщина в ней была счастлива, что наконец сбываются мечты, ну а гордость кричала: «Удержи его, останови его хоть как-нибудь…»
Собрав все силы, Рия выворачивалась и извивалась, умудрилась даже укусить его за руку.
– Маленькая стерва, – прошипел он, приближая к ней полураскрытые губы, и накрыл ее рот поцелуем, лишившим ее последних сил. Безжалостный натиск заставил ее губы раскрыться и впустить его внутрь, как он того требовал.
Его рука проложила путь под легким джемпером, взяла в плен одну грудь и до боли сжала ее, но вдруг ослабла, стала нежной, обласкала и другую грудь. Смена тактики почти погубила Рию, и он жадно втянул в себя ее прерывистое дыхание, свободной рукой лаская нежную кожу шеи.
– Джером делал это с тобой? – шепнули его губы, касаясь ее губ. – Он так же ломал твое сопротивление и брал, что хотел, как и у всех остальных? И, как все остальные, ты отдала все, что он просил? Ты и с ним вела такую же борьбу, как со мной?
– Да… нет… – Он давал ей передышку, и здравый смысл советовал ей воспользоваться этим, но чувства отказывались. Борьба сейчас велась внутри ее, и она разрывалась на части.
Но тут на помощь ей пришел гнев.
– Пока ты был в Лондоне, – выпалила она, – ты делал это с Соней Селби? Вы жили вместе в гостинице и ты занимался с ней любовью каждую ночь?
Лео медленно ослабил хватку, глядя в ее освещенное лунным светом лицо непроницаемыми, темными глазами. Потом скатился с нее, лег на спину, подложив под голову руку. Если Рия хотела оправданий, то ее ждало горькое разочарование.
– А если и так, что из этого? Наш брак бесплоден, ты не можешь этого отрицать. Взгляни со стороны на то, как ты сейчас меня встретила. Я женился на холодной женщине, верно, Рия Херст?
– Нет! – Ее крик походил на крик раненого животного. – Я не такая, нет!
«Ты холодная, ты фригидная, – обвинял ее Джером, раздраженно отодвигаясь от нее на сиденье машины, на диване в гостиной, когда спали родители. – Никакого толку, если я раздену тебя и уложу в постель. Мне нужна такая женщина, которая шипит и царапается, а потом бросается на меня. О Боже, – он поднялся и с отвращением взглянул на нее сверху вниз, – тебя даже не разгорячишь алкоголем, верно ведь? Ты просто напьешься, а потом завалишься спать. И зачем я с тобой обручился?»
Тогда ей это не было известно, она узнала ответ позднее. И вот теперь еще один Дауэр обвиняет ее в том же самом, называя ее холодной… в то время как она душой и сердцем мечтает любить его, слиться с ним в настоящем любовном порыве. Как жаль, что они поженились только из практических соображений и он не испытывает к ней никаких чувств!