Клаудия Лейн Блисс.
О Боже. Джинсовые шорты на ней такие короткие, что ее ягодицы выглядывают из-под них, когда она наклоняется вперед. Что заставляет меня задуматься, какие трусики на ней. Шортики? Я так не думаю. Бикини? Вряд ли. Бразильен? Может быть. Стринги? Я полон надежд. А может, на ней вообще нет трусиков. Она разделась до белой майки, которую была под футболкой. Говорит, что не хочет, чтобы разбрызганный соус для спагетти все испортил. Звучит как причина, чтобы снять её, но, черт возьми, я не думаю, что на ней есть бюстгальтер. Сквозь тонкую ткань я вижу очертания ее сосков.
Блядь. Только эти мысли доказывают, что я смотрю на ее сиськи и задницу.
- Немного чеснока или побольше?
- Побольше.
- Я тоже.
Клаудия подносит ко рту ложку соуса и дует на нее.
- Секрет хорошего мясного соуса, если его хорошо приправить, заключается в том, чтобы дать ему закипеть по крайней мере час. Это требует больше времени для приготовления. Попробуй, достаточно ли в нем чеснока для тебя.
Кислый. Острый. Чесночный. Все нужные ароматы танцуют танго с моими вкусовыми рецепторами.
- Вкусно.
Большим пальцем она вытирает уголок моего рта, а потом слизывает соус со своего пальца.
- Через час он будет еще вкуснее.
Черт. Возьми. Это было горячо.
Я мог бы притянуть к себе Клаудию. Поднять ее и положить на стол. Раздвинуть ее ноги, и моя рука окажется в ее шортах всего за несколько секунд. Заставить ее кончить так сильно, что она будет выкрикивать мое имя. Она бы мне позволила. Я знаю, что так и будет. Держу пари, она никогда не испытывала оргазма. По крайней мере, не настоящий. Наверняка она удовлетворяла лишь сама себя. Я говорю о таком удовольствии, которое заставило бы ее трепетать изнутри и забыть собственное имя.
- Чем ты хочешь заняться, пока мы будем ждать, пока соус приготовится?
Раздевайся и делай плохие вещи.
- Меня устраивает все, что ты хочешь.
Она садится на стул рядом со мной и наклоняется вперед, поставив локоть на стол и подперев подбородок ладонью.
- Я не была в твоей жизни некоторое время. Расскажи мне обо всем, что я пропустила.
В ее голосе слышится боль. Печаль в ее глазах. Интересно, была ли женщина в моем сердце, пока мы были в разлуке? Потому что была только одна. Она. Последние два месяца были очень запутанными. И одинокими. Самые одинокие из тех, что я когда-либо испытывал. Единственное время, когда меня не поглощают мысли и фантазии о Клаудии - это когда я по ушли погружен в работу. Отвратительно возвращаться домой в эту квартиру каждую ночь. Это заставляет мой разум фантазировать обо всем, что я никогда не смогу сделать с ней.
- Да рассказывать особо нечего. Я весь день занимаюсь вычислениями, прихожу домой в эту пустую квартиру, ужинаю в одиночестве и ложусь спать.
Интересно, догадывается ли она, что я пытаюсь дать ей понять, что в моей жизни нет женщины?
- Сейчас середина налогового периода, и я очень много работаю. У меня не будет передышки до шестнадцатого апреля.
- До скольки ты работаешь?
- В будние дни я нахожусь в офисе по меньшей мере до восьми и возвращаюсь туда на следующее утро не позже семи. У меня не так уж много свободного времени.
- В пятницу ты не работал допоздна.
- Я ушел из офиса пораньше из-за репетиции свадьбы.
Мне пришлось вернуться в четыре утра, чтобы наверстать упущенное. Было очень весело. Она вздыхает.
- Я не могу просить тебя учить меня после стольких часов работы. Ты не можешь так много взвалить на себя.
- А ты и не просишь. Я предлагаю. Мне просто нужно, чтобы ты заходила чуть позже. Восемь тридцать, может быть, девять, если это не поздно.
- Хорошо. Если хочешь, я могу прийти пораньше и приготовить тебе ужин.
Я ем еду на вынос каждый вечер.
- Надеюсь у тебя не будет проблем со Стейси и Шейном?
- Мама с папой не будут возражать. Они верят, что ты поможешь мне поднять мой балл. Они понимают, что ты занят работой, поэтому не будут возражать, если я задержусь здесь допоздна.
Я много думал о том, что Оуэн и Ривер сделают, если я прикоснусь к Клаудии, но оценить, как Стейси и Шейн справятся с ситуацией, немного сложнее. Они много раз говорили мне, что думают обо мне как о своем сыне, но я ни в коем случае не верю, что они одобрили бы мои мысли об их дочери.
- Обо мне нечего говорить. Что насчет тебя?
Клаудия пожимает плечами.
- Ничего особенного. Только школа.
Я тоже хочу знать, что происходит в ее жизни. Но на самом деле я хочу знать, ходила ли она на свидания.
- Скоро выпускной бал.
- До него еще две недели.
- А кто тот счастливчик, что пойдёт с тобой?
Я делаю непроницаемое лицо, чтобы она не заметила моей реакции.
- У меня нет пары.
Хорошая девочка. Именно такой ответ я и надеялся услышать.
- Уверен, это не потому, что тебя не просили.
- Меня спрашивали несколько парней.
И я гарантирую, что ни один из них не будет относиться к ней так же хорошо, как я, если бы у меня была такая возможность.
- А сколько спрашивали?
- Семь.
Я удивлен, что их число не больше.
- Это больше, чем несколько.
- Это не имеет значения. Я не хочу ни одного из них.
Я не хочу ни одного из них. Она говорит обо мне? Нутром чую, что да, но это не имеет значения. Хотя осталось два месяца до её восемнадцатилетия, мы все еще не можем продолжать этот разговор.
- И что ты будешь делать?
- Я, наверное, пойду с Оскаром. У него тоже нет пары.
Я его знаю. Долговязый мальчишка, который живет вниз по улице от Клаудии. Он часто приходил и играл с нами, когда мы были моложе. Он один из немногих парней, которым бы я доверил сопровождать ее и ничего не предпринимать.
- Оскар - хороший выбор.
- Он хороший кандидат номер 2.
Клаудия скользит рукой по столу и касается кончиками пальцев моих.
- Мой первый выбор - это ты. Это всегда был ты.
Я смотрю, как ее пальцы переплетаются с моими и понимаю, что должен отстраниться, но я этого не делаю. Я не могу. Мне слишком нравится чувствовать ее кожу на своей, чтобы разорвать контакт между нами.
- Оуэн и Ривер никогда не относились ко мне так, как ты. Ты всегда был добрым...внимательным...терпеливым. Я не помню, чтобы ты не понимал мои чувства. Ты ставишь меня выше всего остального, включая себя. У нас с тобой есть нечто особенное, очень особая связь, которую, я думаю, большинство людей никогда не испытывают с другим человеком. Как будто она просто существует.
Оуэна и Ривера всегда заботило другое, но я не могу вспомнить, чтобы я не чувствовал необходимости защищать Клаудию. Всегда следил за ней одним глазом. Удерживал ее рядом, на безопасном расстоянии. Когда я стал старше, я думал, что со мной что-то не так. Это было неестественно для ребенка моего возраста чувствовать то, что я чувствовал к кому-то намного моложе. Чем старше я становился, тем больше отдалялся. Но это не помогло. Эта девушка всегда была в моей голове и сердце. Я сжимаю ее пальцы и медленно вдыхаю. То, что я собираюсь сделать, неуместно. Я знаю, что это так, но не могу удержаться от того, чтобы не признаться в своих истинных чувствах.
- Я тоже всегда это чувствовал - потребность заботиться о тебе, оберегать тебя от беды, делать тебя счастливой...любить тебя.
- Какого хрена здесь происходит?
Мы с Клаудией вздрагиваем при звуке голоса Ривер, и наши руки мгновенно расходятся.
- Какого хрена, Ривер? Ты что, не умеешь стучать?
- Не думал, что мне это нужно, чертов извращенец.
Ривер толкает меня в плечо так сильно, что обеденный стул опрокидывается назад вместе со мной. Он стоит надо мной, тыча пальцем мне в лицо.
- Оуэн убьет тебя, если я не сделаю этого первым.
Я ничего не могу сказать. У меня нет защиты. Клаудия бросается между нами и кладет руку на грудь Ривер.