— Бокалы и штопор на столе. Возьми их там. Я сразу за тобой.
Я начала поворачиваться, когда его глаза остановились на бутылке, и он усмехнулся.
Я взглянула на бутылку, удивляясь, что такого забавного сделала. Когда он ничего не сказал, я посмотрела на него.
— Что случилось? Ты же сказал шардоне? — Я начала задаваться вопросом, правильно ли я поняла.
— Да. Сказал. И ты выбрала самую дешёвую бутылку. А ещё это моё любимое вино. У меня никогда не было женщины, которая выбрала бы эту бутылку. Большинство выбирает монраше или кош-дюри, кортон-шарлемань.
Он мог бы говорить на другом языке, и я поняла бы столько же. Могу вести себя так, будто знаю о винах, или быть честной. Он знает о моём прошлом, так что притворяться глупо.
— Я просто схватила первое шардоне, которое нашла.
Он ещё немного посмеялся.
— Ну, ты бы нашла ещё пять бутылок того же вина, которое держишь прямо сейчас в руках. Я покупаю бутылку каждый раз, когда хожу в «Таргет».
«Таргет»? Стоун ходит в «Таргет»?
— Правда? — спросила я, проверяя, не шутит ли он.
— Да. Это единственное место, где я его видел. Пытаюсь купить бутылку, если нахожусь где-то поблизости.
Мысль, что Стоун делает покупки в «Таргет», заставила меня усмехнуться. Это кажется нелепым.
— Услышала что-то смешное? — спросил он.
Я кивнула.
— Да. Ты ходишь по магазинам в «Таргет». Прости, но это смешно.
Тогда он усмехнулся.
— Мне тоже нравятся малиновые кренделя в их кафе. Хочешь посмеяться ещё и над этим?
Я сделала это. Громко рассмеялась. Не хотела, но рассмеялась. Стоун с малиновым кренделем из «Таргета» — это чересчур. Когда я наконец успокоилась, то вытерла слёзы на глазах и улыбнулась ему. Он наблюдает за мной. Его выражение было одним из тех, которое я не могу прочитать, и было таким молниеносным: всего секунду, а затем исчезло. Я почти подумала, что не увидела его, но оно вызвало трепет. Чёртово трепетание.
Глава Пятнадцатая
Вкус прохладного вина отдаётся приятной кислинкой и очень хорошо ощущается на моём языке. Он отлично омыл вкусную еду. Стоун объяснил, что заполненные разной начинкой вареники популярны в восточной Европе. Он также рассказал мне о процессе их приготовления. Джеральдину обучала её польская подруга, когда она была молодой женщиной. Я ела и слушала его рассказы. Когда вино расслабило меня, звук голоса Стоуна стал богаче, ниже и привлекательнее.
Что не очень хорошо. Я знаю это и боролась, пока мой третий бокал вина не заставил меня просто наплевать на всё. Не моя вина, что у Стоуна хороший голос. Я должна принять это и жить своей жизнью. С удовольствием послушаю, как он говорит. Это никому не причиняет вреда.
Как только еды не осталось на моей тарелке, а мой третий бокал почти пуст, боль, которая приходит с мыслями о Джаспере, исчезла, как и мой постоянный страх потерять сестру. Я доверяю Стоуну. Он сказал, что я не потеряю её, и я поверила ему. У меня нет причин думать, что он соврал. Он хороший человек. Временами он бывает ублюдком, но в глубине души он хороший.
— Нет, это не так, Бьюла, — ответил он.
Я нахмурилась, удивляясь, о чём он говорит. Я что-то сказала вслух?
— Что? — я попросила разъяснений.
— В глубине души я такой же. Холодный, жёсткий, равнодушный. Ничем не оправдывай мои поступки.
Я сказала это вслух. Он не упомянул ублюдка, видимо, этого я не произнесла. Слова продолжают выходить из меня самовольно:
— Я не согласна. Я видела тебя с Джеральдиной. Знаю, что у тебя есть сердце. Ты защищаешь её и заботишься о ней. Ты показываешь ей улыбку, которую другие женщины никогда не получают. И то, как ты защищаешь Джаспера от него самого. У тебя есть свои проблемы, но никто не помогает тебе и не заботится.
Я закрыла рот, понимая, что говорю слишком много, и вино является тому причиной.
— Они нуждаются во мне. Они мне не нужны. Мне никто не нужен.
— Всем нужен кто-то, — ответила я.
— Нет, Бьюла. Не нужен. Некоторые из нас и так сильны.
— Никто не силён настолько, чтобы не нуждаться в чьей-либо помощи. Тебе необходимо быть нужным. Ты нуждаешься в Джеральдине и Джаспере. Вот что дарит тебе покой. Это даёт тебе цель. Может быть, ты не слабый, нуждающийся в помощи традиционным способом. Но ты должен быть сильным. Это то, что спасает тебя.